Да это правда, и очень здорово. Однако, во всей Академии Времени четыре тысячи ретроскопистов; ну, ещё столько же лицензированных частных историков по всей Империи… Ну, ещё нормальных, адекватных исследователей-любителей наберётся с десяток тысяч. А простых путешественников — миллионы и миллионы — несть числа…
И нелегалы, плюющие на закон и обычную человеческую порядочность. И спецслужбы со своими запросами. И хронократы со своими амбициями… Последние хуже всего. Что там ГУСС и войны во времени! Тоталитарная власть над прошлым и настоящим, над умами и жизнями при помощи ретроскопа — неужели это и есть завтрашний день одряхлевшей, едва стоящей на ногах алитейской монархии? Хорошо, что близкое прошлое пока недоступно.
Как долго удержится этот рубеж? Стейбус, ещё недавно с азартом штурмовавший бастионы Тёмного периода, всерьёз задумался, а не свернуть ли ему исследования своего отдела. Правда, он ведёт работу с другого конца, снизу, но кто знает…
Нет, нельзя бросать. Покс всё ещё боялся признаться себе, но уже чувствовал, что тайна Тёмного периода, тайна катастрофы, поглотившей целую галактику, может иметь несколько иную природу, чем было принято думать до сих пор в научных кругах.
Млечный Путь вполне мог сгинуть в недрах Хаоса вовсе не в результате глобального космического катаклизма. Это могла быть и хронокатастрофа, а в списке возможных виновников первой и единственной стояла родина ретроскопа — Алитея. Вероятно, именно поэтому наши действия и не имели заметных последствий в настоящем, подумал Стейбус. Незначительные — в масштабе планеты — изменения климата не в счёт. У них, скорее всего, естественные причины. Не замечено, чтобы от ППУ страдали подлинные коренные обитатели Алитеи — дикие животные. Только люди, да некоторые одомашненные виды. Именно те, что когда-то были завезены в первые колонии землян в Андромеде.
Но что будет, когда мы откроем для себя близкое прошлое?
Напрягать фантазию не приходилось. Это будет финиш истории человечества. Технология уже продана Лидии, а на очереди ещё десяток межпланетных альянсов. И если они включатся в игры с ретроскопом, то угроза нависнет над всем Содружеством Человеческих Миров. Населения в одной только Алитейской империи, между прочим, в двадцать раз больше, чем было во всей Земной Гегемонии на первом этапе Космической эры. Вскоре на каждого когда-либо жившего человека дальней временной зоны придётся по сотне путешественников.
Правда, до столь неблагоприятного исхода нам далеко, это случится в настоящем, и здесь мы можем попытаться кое-что изменить. А жители прошлого беззащитны.
Стейбус вскочил с кресла и забегал по комнате. Они беззащитны… насколько? Среди них живут инерты — люди, с чьим сознанием не может вступить в контакт ни один путешественник. Они могут бороться — и борются по-своему, не понимая даже, с чем имеют дело, но вполне успешно. Мы для них демоны, внушающие им чуждые, несвойственные им мысли, воплощение некоего нематериального зла из потустороннего мира…
Что ж, они недалеки от истины.
Покс остановился перед рабочим столом. Как им помочь? И стоит ли?
Инерты… Они существовали всегда? Или их появление вторично и является защитной реакцией на невиданное вторжение из будущего? Возможно ли вообще такое?
Стейбус хорошо понимал, что ни один из крутившихся в голове вопросов он просто так не решит. В свете новых открытий привычные представления о времени и казавшиеся ему незыблемыми законы ретроскопии рассыпались в прах, порождая тучи несовместимых друг с другом хронопарадоксов. А над свежими руинами старых знаний, из поднятых обвалами облаков пыли вставала мрачным исполином главная проблема: что делать конкретно ему конкретно сейчас?
Он снова сел в кресло и недобрым взглядом окинул примостившийся сбоку у стола генераторный блок ретроскопа. Будем надеяться, что всё не так плохо, подумал он. В любом случае, было бы глупо для достижения новых целей использовать другое средство.
Другое оружие, другой инструмент — называйте как хотите.