“При знатном боярине…” – продолжила за него, щедро подмешивая снадобье в начинку для пирогов.
“Ты слушаешь, да не слышишь, Эля. Я жизнь прожил…”
Мораль сей басни такова: владетель, у коего Тулуп служил в дружине, был ума среднего. Вместо того, чтобы грамотно поручения служивым людям давать, он норовил сам во всё вникнуть. Чуть ли не лично соглядал, как места отхожие копают. Бывший вояка, а нынче мой фамильяр, такой подход не приветствовал категорически.
Считает, что у меня, как и у бывшего его господина: ум хозяйственный, не государственный. Не умею я людей подбирать, оттого и приходится самой всё делать. Ежели была бы я не княгиней, а вдовицей служивого мужа, то и с поместьем бы аккурат управлялась. А вот княжество не тяну.
“И кому ты предлагаешь мне поручить сонным зельем короля накормить? Знаешь таких, кого он проверять не будет?”
“А из твоих рук, значит, не глядя съест?” – крыс, он хоть и мёртвый маг, всё одно – крыс.
“Нет в то веры, но и поручить такое никому не могу”.
Вот и пришлось самой идти к ондолийцу. А ну как, в последний раз.
Тепереча постучала в дверь. С таким королём, кто армией угрожает, в игры страшно играть.
– Входи.
– Вы, нынче к ужину не спустились… – зашла вслед за подносом, – я вам тут пирожков собрала.
– Пирожки… – отодвинул бумагу, что чёркал. Небось, указ какой-нибудь. – Кто же это пирожки такие печёт? Неси.
– Сама я… – затая дыхание подошла к столу и поставила поднос. Про себя моля Землю-Мать, чтобы не надумал Файлирс еду проверять. – Отдохнули вы, ваше величество?
Не притронулся к угощению, сидит, смотрит, как я стою перед ним, что кобыла на базаре.
– Отдохнул. Мне, после той ночи любое дело отдых, – откинулся на стуле, писчий артефакт по столу покатился, – говоришь, сама пекла, – завёл руки за голову, – это ж надо было такой дельной уродиться… и магия у тебя всяко-разная, и дела сама ведёшь, ещё и стряпать успеваешь… – вроде и хвалит, а будто издевается. – Тебе, княгиня твоя, просьбу мою передала?
Надо же… просьба! Кивнула.
– Что решила? – глянул на поднос, снова на меня.
– Разве ж тут выбор есть? – усмехнулась невесело.
– Ты не ершись, – взял верхний пирожок, – просто подчинись. Так всем легче будет. И дому твоему и нам с тобой. Мне виднее, как сподручнее. И не ври, что не люб я тебе. За того, кто не по сердцу, оно так не рвётся, – откусил пирог. Я выдохнула облегчённо. – Не думай ни за что, в моём государстве нет не согласных с моей волей. Приданое тебе я сам куплю. Всё будет чин по чину, – первый пирог съел в три укуса, принялся за второй, – ты-то сама… обедала сегодня? С лица что-то бледна?
– Обедала, ваше величество. Умаялась просто. Дел много перед отъездом.
Неужели он взаправду поверил? Совсем, отказа не ждёт?
– Отведай сама своей стряпни. Да и сядь уже, – придвинул поднос на середину, – вкусные они у тебя, в жизни таких вкусных не ел. Будешь в столице мне такие стряпать, – откусил ещё, – хотя нет. Повара научишь. Негоже королеве самой на кухне возиться.
– Я люблю возиться, – сказала только лишь, чтобы он замолчал. Потому что такой Файлирс – наглый король, что привык всё получать, а не мой мужчина, что ночью спасал мою рощу, – мне думается хорошо, когда стряпаю, да и нервы успокаиваю так…
– Ты более нервничать не будешь, да и думу думать тебе не над чем будет. Ешь, сказал, – подтолкнул ближе, – тебе, может помощь какая нужна с делами? Я человека дам, – я уже взяла пирожок, оттягивая момент, чтобы не есть. Файлирс – здоровый, что конь. Неужто не берёт его сонное зелье? Быть того не может. – Завтра помолвку подпишем в храме. А свадьба и коронация в Келсе будет, как полагается, – я села напротив. Он немного пожевал и прибавил: – это правильно, что ты сейчас уважительно говоришь. Привыкай. При людях теперь только на “Вы” ко мне и говори, – потянулся за кушаньем. Я во все глаза глядела, как заволокло взгляд его, и в один миг тяжёлая голова упала на стол прямо.
Потянулась магией, уверилась – спит глубоким сном.
– Зря я тебя пожалела… такого павлина надобно было огреть посильнее, а не провизию расходовать.
Глава 14
– Как не отвечают? – принцесса Вотерда вытянулась на золочёной табуретке ещё больше. Хотя секундой ранее я и не знала, что спину возможно выпрямить ещё сильнее.
– Я…
– Говори же! – взвизгнула молодица, будущая королева, вовсе не по-королевски бросая драгоценный гребень, что теребила в руках.
Хотя, куда мне – о королевах речи вести.
– Я… не дождалась ответа, пока по дверям тем молотила, и вошла. А тятька ваш спит, вашство… – горничная откровенно не уверена. Сама, бедняжка, не знает, что хуже – что без ответа вошла, или что полномочия превысила. – И писарь…