Я все еще могу играть, слава богу. Если растяну руку и использую те бандажи, которые мне дали, чтобы укрепить мышцы и сухожилия, то нет никакой реальной причины, по которой я не мог бы зарабатывать на жизнь своей музыкой, но…
Каждый раз, когда чувствую эту чертову боль, то вспоминаю ненависть и злобу в помутневших, злобных глазах Гэри. Глубоко внутри я знаю, что этот ублюдок добился своего. Он не стал полностью калечить мою руку, но ему удалось уничтожить мои мечты навсегда.
ПОЛУЧЕНО ТЕКСТОВОЕ СООБЩЕНИЕ:
+1(564) 987 3491: Ты чертовски омерзительна. Не понимаю, как ты вообще можешь смотреть в гребаное зеркало и не блевать. Я собираюсь искромсать твое лицо.
Глава 3.
Сильвер
Существует множество разных способов любить.
Есть любовь, которая существует между друзьями. Пожизненные узы товарищества, которые, бывает, образуются в летний день, во время игры на улице, катания на велосипедах взад-вперед по тротуару и собирания жуков в банки. Есть любовь, которую человек питает к своим братьям и сестрам или родителям. Внутренняя, глубоко укоренившаяся любовь, которая всегда есть и всегда остается, несмотря на разногласия, расстояние и молчание, охватывающие десятилетия.
А еще есть романтическая любовь. О такой любви поэты пишут сонеты уже сотни лет. Романтическая любовь — стержень всех хороших историй. Всепоглощающий, обжигающий огонь в сердце, который может создавать или уничтожать в мгновение ока. Та любовь, которая вдохновляет на героические жертвы, а также является первопричиной убийств, ревности и отвратительных актов мести.
Как и почти все на этой планете, я хорошо знакома с историей Ромео и Джульетты. Я читала книгу. Адаптацию. Я видела фильмы. Я восторгалась их преданностью и сопереживала страданиям, которые содержались на страницах трагедии Шекспира, но никогда не понимала этого. Никогда по-настоящему не чувствовала этого раньше. Но сейчас этот огонь горит в моей груди. Я чувствую это с того момента, как просыпаюсь, и до того момента, как засыпаю ночью. Мне кажется, что еще никто в мире не был так повернут на ком-то раньше, так поглощен другим живым, дышащим, несовершенным человеческим существом.
Эта любовь такая ошеломляющая, такая горячая и такая яркая, что она должна быть уникальной во всей вселенной. Потому что как бы мир продолжал вращаться, если бы все чувствовали то же самое? Если бы в этом мире были другие люди, которые чувствовали друг к другу то же самое, что я чувствую к Алексу Моретти, то правительства не свергались, войны прекращались и рухнул весь общественный строй.
Уже поздно. На углу Хай-Стрит и Полсон в тени, глядя в небо, стоит фигура, прислонившаяся к кирпичной стене магазина «Бытовое оборудование и электрика Харрисона». Кажется, он просто бесцельно смотрит в небеса. Кажется, он не ждет ничего особенного. Любой, проходящий мимо человек, вероятно, нахмурился бы, бросая на него подозрительные взгляды и вынося свои суждения о чужаке в маленьком городке, поскольку он не делает ничего более зловещего, чем осмеливается стоять неподвижно, всматриваясь в полуночное небо в поисках звезд.
На первый взгляд его густые волнистые волосы кажутся невероятно темными. Вблизи легче увидеть, что это не черный, а очень темный, текстурированный коричневый — самый темный из коричневых — пронизанный странными красными вспышками, которые время от времени неожиданно ловят свет. Его глаза тоже темные. Я вижу в них теплоту и юмор, но это не то, что видит весь остальной мир, когда они смотрят в них. Незнакомцев обычно встречают с холодным, хищным пренебрежением. Они бы назвали его взгляд пугающим.
Виноградные лозы с пышно цветущими розами и шипами окружают его горло, черные чернила выглядывают из-под воротника рубашки, намекая на то, что еще может скрываться под тканью его одежды. Его джинсы порваны, кожаная куртка изношена, воротник поднят против пронизывающего ветра и слабого мокрого снега, но он стоит спокойно, не обращая внимания на то, что официально наступила зима, и создается впечатление, что он просто не чувствует холода.