Бл*дь, бл*дь, бл*дь!
Я держу ее одной рукой, а другой дергаю и дергаю за петлю, и постепенно она начинает освобождаться.
А затем она начинает дышать, делая хриплый, болезненный вдох, от которого мне хочется упасть на колени и плакать слезами облегчения.
— Алекс? — Сильвер смотрит мне в глаза, и на мгновение мне кажется, что все будет хорошо. А потом ее прекрасные голубые глаза закатываются назад, спина выгибается, и она начинает задыхаться.
— Нет. Нет, нет, нет, нет, нет. — Используя все свои силы, я срываю петлю с ее шеи и стягиваю ее через голову, отбрасывая прочь. Сильвер сильно дрожит в моих руках, когда я несу ее мимо распростертого тела Джейкоба, лежащего на полу. Я стараюсь быть как можно осторожнее, когда кладу ее на доски, чтобы она не ударилась головой.
— Ты подстрелил... меня, — задыхается Джейкоб. — Ты, мать твою, подстрелил меня.
— В живот, — напоминаю я ему сквозь зубы. — Тебе лучше надеяться, что она не умрет, иначе я выстрелю тебе прямо между глаз, ублюдок.
— Мой отец...
Ну же, Сильвер. Давай. Пожалуйста, будь в порядке. Пусть она будет в порядке, Боже. Ну же!
Она все еще дрожит, ее тело дрожит, видны белки глаз. Я опускаю свое лицо к ее лицу, располагая свою щеку перед ее ртом, ожидая почувствовать хоть что-то. Подождите, да, вот оно. Неглубоко, неровно... но она дышит. По крайней мере, она дышит. Облегчение проходит через меня, но оно смягчается страхом. Судороги не прекращаются; кажется, они становятся все хуже.
Она дрожит в моих руках, голова Сильвер резко откидывается назад, ее зубы сжимаются вместе.
Позади меня дыхание Джейка становится влажным и прерывистым.
— Ты... слушаешь меня? Мой отец…
Я не обращаю на него внимания. Его отец больше не сможет защитить его. Только не из-за решетки. Он, вероятно, проведет остаток своей жизни, гния в какой-нибудь тюремной камере, проклиная тот день, когда он пересек дорогу Кью и мотоклубу Дредноутов. Я почти уверен, что Джейкоб будет последним, о чем Калеб будет думать завтра.
Дрожащей рукой я убираю с лица Сильвер спутанную, пропитанную кровью прядь волос. Её губы разбиты, челюсть в синяках, из виска сочится кровь, нос явно сломан. Она выглядит так, словно только что провела десять раундов с бойцом UFC, что говорит о многом. Это говорит о том, что она сама боец. Она не переставала бороться. Она не сдалась.
— Только не сдавайся сейчас, — шепчу я, прижимая ее к себе. — Не сдавайся сейчас, Сильвер. Давай. Борись.
Я вызываю скорую помощь. Я едва слышу, что говорит парень на другом конце провода. Я говорю ему, где мы находимся, что случилось, и что девушка, которую я люблю, нуждается в помощи, а затем вешаю трубку. Проходит долгая, жестокая минута. Я ничего не знаю о припадках, но знаю, что они, вероятно, не должны продолжаться так долго. В конце концов, так же быстро и резко, как и начался, приступ просто... прекращается.
Я прикусываю нижнюю губу, наблюдая за ее лицом, ожидая какого-то знака, что с ней все будет в порядке.
— Сильвер? Сильвер?
— Она... она мертва? — выдыхает Джейкоб.
Мерзкий... долбаный... садист... я закрываю глаза, дыша вокруг узла гнева в моей груди. Я целился ему в сердце, когда нажал на курок. Я поднял «Пустынного орла», уравновесил его в руках и принял решение. Это хорошо, что пуля попала ему в живот. Он все еще будет жив, когда прибудут копы, так что сможет ответить за содеянное без милосердия смерти, позволяющей ему соскочить с крючка. Но я клянусь Богом, если он снова спросит меня, мертва ли Сильвер с той же надеждой в голосе…
— Без разницы, — хрипит Джейк. — В конце концов я сломал ее. Она кричала... во все горло… для меня.
Я.
Бл*дь.
Убью.
Его.
— Ал... екс?
Шестеренки ненависти со скрежетом останавливаются. Глаза Сильвер открыты, и она смотрит прямо на меня. На один блаженный миг все остальное забывается.
— Шшш, все в порядке. Я здесь, Argento. Я с тобой. Ты в безопасности. Все будет хорошо.
— Все... — ее веки трепещут, лицо искажается, брови хмурятся, и ярость внутри меня снова вспыхивает, когда я понимаю, что ей чертовски больно моргать. — Все хорошо, — шепчет она. — Я знаю. Ты... здесь...
Глава 33.
Алекс
Поездка на «скорой» очень напряженная, в первую очередь потому, что я не отпускаю Сильвер. Я ударил кулаком одного из санитаров, когда он пытается сказать мне, что я не могу поехать с ними в больницу, но в конце концов, чтобы сохранить покой, они впускают меня в заднюю часть своей машины вместе с ней. Если бы Сильвер не была в таком ужасающем состоянии, то я сомневаюсь, что добился бы своего.