Типа смелый
Зимина на мгновение и сама задумалась: «Зачем!». Он же не хочет её побить, убить, оскорбить. Просто сделать приятно, а от этого Ирина отвыкла давно. Но это, чёрт возьми, Зотов, которого она считает до сих пор врагом!
Или, уже не считает
— Понимаешь, это невозможно…
— Почему? — голос предательски дрогнул.
— Потому что это против природы.
— Сами сейчас выдумали? Я в который раз повторяю — я не враг, а друг…
— Миш, я тебя отлично понимаю, ты устал, тебя мучают кошмары, мнимая мать, алкоголь, отец давит на все точки, шмара в борделе больше не удовлетворяет. Но… давай потом, — Зимина встала и поравнялась с Зотовым.
Она увидела печаль и ожидание в его глазах, непривычно для циника. Ей и самой не по себе стало, появлялась какая-то невидимая привязанность к нему, что ли… Но стоило сделать маленький шажок навстречу друг другу, как их тут же отбрасывало на десять назад, причём с ударной силой. Размазывало по стенке в их бесконечных колкостях, подозрениях, вечной недоговоренности. И каждый сидел в своём углу, зализывал раны, переваривал обиды — слова, брошенные другим, разбирал на молекулы всё, что было, не решаясь собрать в единое целое.
— Мне пора работать, Миш… Спасибо за всё. — и дверь захлопнулась, унося с собою её запах, тело…
***
После самого тяжёлого морально и физически рабочего дня, Зимина приехала домой на своём авто к домашнему подъезду и, выйдя из неё, почувствовала запах мужского парфюма и приближающиеся шаги. Сначала она подумала на Мишу, но потом, когда её огрели тяжёлым предметом по голове, мысли насчёт этого рассеялись. Ирина погрузилась в сон…
Шаг вперёд
Зимина очнулась в каком-то ангаре, голова жутко раскалывалась, во рту железный привкус крови, глаза с трудом открылись, обе руки к спине крепко завязаны верёвкой, сидела она на стуле.
Перед ней стоял Краснов, лицо которого красовалось омерзительной радостью и победой.
— Проснулась, спящая красавица, — ядовито процедил он, сев на стул и разглядывая жертву. — А ты, смотрю, смерти не боишься? Кто ж тебе теперь на помощь-то придёт…
Сердце у Ирины сжалось от боли, возможно, если бы она вчера подыграла Михаилу, то всё бы разрешилось иначе. Панику выбило потоком ненависти, а вот страх остался. Не так же глупо умирать?
— Молчишь. Сказать нечего, да? Ну молчи, молчи. Всё равно тебе жить осталось всего-то ничего, — убирая стул, начальник поб пошёл к выходу. — И я делаю тебе подарок: десять-пятнадцать минут полного одиночества перед смертью, справедливо, не так ли?
— Сука… — зло прошипела полковник, наблюдая, как дверь за ним закрывается.
«И что теперь делать?» — пронеслось в голове. — Руки связаны, лишний раз не пошевелиться. Ничтожный финал для такого смелого и умного полковника Зиминой. Нет ей спасения из этого сарая и от Краснова: пистолет вблизи не оставлен, обе руки прицеплены к наручникам. Осталось только вспоминать последние радости жизни, которых и то не было у неё, разве что сын, который проводил время за компьютером, нечасто общался с матерью, отвечая на большинство вопросов односложно.
Краснов сплюнул на землю и набрал номер одного человека.
— Зотов слушает, — пьяно и отрывисто прозвучало в трубке.
— Ну что ж, майор, пришло время невъебических приключений, — остро ухмыльнулся тот, чем вызвал внезапную ненависть у Михаила, помнившего их последнюю встречу и всё то, что их связывало.
— Какие к чёрту приключения в четыре часа утра? Ты совсем сдурел! Я тебе сказал, что нет у меня твоих денег. — рявкнул Миша, нервно теребя ткань одеяла, на которое лёг и даже не разделся.
— Ставки увеличились, или выкупаешь рыжую подругу из плена, или я убиваю её, — без доли эмоций и какой-то грани, ответил просто палач.
— Зимину?! — Зотов думал, что вот-вот сойдёт с ума и новость одна интересней другой. — А кого ещё? А, я забыл, у тебя же бордель, наверное, эта не одна, которую ты трахнуть хочешь.
- Я приеду и грохну тебя… — выдавил Миша.
— Ангар в Матвеевском лесу, ты его помнишь… — равнодушно ответил тот и после чего закончил телефонный разговор.
Зотов, не медля, вскочил с кровати, взял с собой левый стол и вышел из квартиры, погнав на всей скорости в лес.
Краснов снова зашёл в ангар и оценивающе окинул женщину, представляя, что можно сделать с ней, пока тот сюда приедет.