– Наумов…
– Да слушай сюда! – крикнул, дважды ударяя раскрытой ладонью по столу. – Грек. Вы упустили его, а когда нашли в Англии, то убивать не стали? Какого вы не прибили его?!
– Наумов, заткнись.
Напряженно взглянула на Самойлова, приложившего к вискам ладони и уткнувшегося локтями в колени. Так не могла пройти мирская слава. Только не так. Факт жизни Бурова не должен означать гибель Самойлова.
Дима резко вздохнул, видимо, готовясь что-то добавить, вопреки просьбе заткнуться, но осекся, нервно потирая подбородок и откидываясь на спинку стула.
Схватив стакан Макса, сделала несколько глотков жесткого напитка и шустро вернула на место.
– Грек нам нужен был, – Самойлов выпрямился, отхлебнул из своего стакана и потянулся за сигаретами. – И я решил наплевать на уговор с Дружининым. Мы через Грека на одну тварь вышли, всё очень удачно получилось. Идеальная расправа.
– За все расправы надо платить, Самойлов. За все не расправы – вдвойне, – отчеканил и, повторяя жест преступника, взял свой стакан. – Но я пришел по другому поводу. Догадываешься?
– Я знал, что придешь. Поэтому тебе и людям дали ход.
– То есть, ты знал, что это не Матвей приехал? – смело вклинилась, презрительно глядя в глаза преступника, убеждаясь, что установки, забитые в голову отцом, не мешали мужчине использовать её.
– Пятьдесят на пятьдесят, – невинно пожал плечами, затягиваясь белой сигаретой.
– Ставки выросли, – снова заговорил Дима, поджигая коричневую сигарету, будто действительно копируя действия преступника. – А твоя… – прищурился, пытаясь что-то вспомнить, затем медленно переместил взгляд на правую руку Арины. – Ну хорошо, пусть будет. Твоя жена тоже замешана. В свое время она по глаза закопалась в криминальную грязь, – четко проговаривал, не сводя взгляда с незнакомки. – А теперь она на нашей стороне, но… Ты доверяешь ей? Я – нет. Я слышал, что о ней говорили, поэтому и обратился за помощью. Она честно и качественно делала работу, но ведь не принеси она кому-то компромат после стопроцентной предоплаты, ей бы отбили голову, несмотря на любую защиту. Арина в любой момент может переметнуться...
– Он знает, что я тварь, – слабо улыбнулась, обрывая речь Наумова и уничтожающе смотря на Макса. – Он тоже из тварей, мы созданы друг для друга, но я постараюсь вспомнить, – закивала, улавливая легкую асимметрию в улыбке преступника. – Сложить картину из обрывков памяти…
Смотрела в темные глаза, самоуверенная и поглощенная магнетическим взглядом. Радуясь, что он навсегда останется собой и именно преступником, с той же жестокостью, нравом, проблемами, ранами на лице и руках. Понимая, что черное сердце он всё-таки оставил себе. А между ними тонкая струя сигаретного дыма.
– Компромат мне не нужен, – внятно проговорил Наумов. – Оставь себе.
Застыла под гнетом ошеломления, пристально глядя в удивленные глаза преступника. Синхронно, спустя секунду взглянули на Наумова.
– Может, он тебе жизнь спасет. От неё зависит, – указал сигаретой на Арину, глядя в глаза преступника. – Она знает, где папка или пусть из кожи вон вылезет, но вспомнить, где эта гребаная папка.
– Повтори. Каким хреном это спасет меня? Компромат на блондина, а проблемы из-за воскресшего Бурова. И Дружинин…
Замолчал и, прищурившись, посмотрел на бутылку виски. Затем темный взгляд скользнул к стаканам, позже к пачкам. Макс улыбнулся, поднося сигарету к губам.
– Его Буров покрывает.
– Браво, брат, – Дима хлопнул в ладоши. – Вот почему ты шел по следу, но никак не мог догнать того, кто покрывает Богдана. Трудно поймать мертвеца, Самойлов. Ещё труднее поймать мнимого. За всем стоит он… Вот почему белобрысой скотине сходили с рук все проделки. Я узнал это и сразу приехал к тебе.
Взяла бутылку виски, пристально наблюдая за мужчинами, и с неконтролируемой жадностью пригубила из горла. Только сейчас обратила внимание на роскошный черный костюм бандита. На идеально-черную рубашку преступника… Слишком много людей в черном и с черными планами на будущее.