Заткнулся, делая затяжку, не сводя темного взгляда с её растерянного. Пересечение взглядов, передача мыслей. Резко вдохнула, открывая рот в удивлении, глядя на преступника широко открытыми глазами, затем медленно переводя взгляд на диктофоны. Он ненавязчиво заострял ни них внимание, тряся ими перед её лицом.
– Да! На одном из них есть запись. Мне очень понравилось.
Щурясь, зажимая сигарету в зубах, подхватил компактный диктофон. Отмотал назад – видимо, не единожды прослушанную запись – и нажал на круглую серую кнопку, восхищенно смотря в глаза незнакомки.
Время и пространство замерли, вместе с её дыханием, на фоне звенящей тишины доносящейся из динамика диктофона.
«Наумов, если ты это слушаешь, значит я проиграла. Меня нет в живых. Но вспомни кафе, в котором мы встречались. Мои фразы сказанные дважды. И да, за мной кто-то следил всё время. Твои упыри? Почему не сказал?
Ну а если эту запись слушают выблядки, убившие мою семью, то знайте, что компромат вы не найдете. Я дважды сказала Наумову, что информация у меня в голове. Пока».
Слабо улыбнулась, слизывая кровь с губы, пристально глядя на диктофон. Прокручивая в голове ровный, поставленный голос. Сколько боли и насмешки над смертью вылито в каждом слове. Один раз сбившееся дыхание после «меня нет в живых» и тихий, едва слышимый смех перед ровным «пока». Да, смех убивает спокойствие врагов.
Кафе. Серая вывеска. Но при чем серый ствол, валяющийся на полу после дружелюбно-удушающего визита Наумова. Может, именно это оружие она видела в том кафе. Или… Именно то кафе с серой вывеской ассоциировалось с мужчиной и память на секунды ожила.
Прикоснулась к вискам, нажимая и массируя, борясь с острой болью и запутанными воспоминаниями.
– Это шифр. Это высший класс, милая, – медленно посмотрела на улыбающегося, швыряющего диктофон на столик, мужчину. – Ты превосходно подготовилась к гибели. Оставить после себя руины и дебильных бандитов с носом. Умница. Ты же не знала, кто первый доберется до этой аудиозаписи. Понимала, что белобрысый убьет, но продолжит искать компромат. К счастью, эту запись слушаю я, а ты жива и сидишь рядом. Слухи о том, что ты жива и работаешь на Самойлова, докатились до Наумова раньше, чем он схватился за поиски компромата. Увы, ты сделала крупную ставку на его мозг…
– То есть, всё это зря? Он бы…
– Нет, он бы додумался. Просканировал обстановку в криминале и допер бы. В ту квартиру Наумов обязательно завалился бы. Вопрос только в одном – раньше или позже врагов? Но… Он прекрасный организатор инсценировок, а вот некоторые вещи до него не доходят. Или поздно, – ленивая затяжка, откинулся на спинку дивана. – Случается.
– Я не всё понимаю. Что значит «информация у меня в голове»? Папка же есть?
Внимательно смотрела на затягивающегося мужчину, ставя локоть на спинку дивана.
– Она обязательно где-то есть, – выдохнул дым, мгновенно растворяющийся в полумраке. – Не может не быть, потому что ты была идейной. Любым способом и из последних сил топила тех, кто перешел тебе дорожку. Теперь нам понадобится память Наумова и если он не вспомнит сказанные тобой фразы, то я его прибью и считайте, что не было у меня никогда брата, ибо стыдно и обидно.
– Он подскажет название кафе. Но папка вряд ли в кафе спрятана.
– Её не найти без той информации, что у тебя в голове, – преступник прикоснулся к своему виску, швыряя сигарету мимо пепельницы. – И ты намекала Наумову, давала ему эту инфу, да ещё и дважды повторяла. Надо говорить с ним, вместе расшифруем. Может это место какое-то или пароль.
– Я всё-таки знала, что за мной слежка, а это значит, что не убей те уроды Наумовских, от них всё равно толку не было, – разглядывала тлеющую на столе сигарету. – Потому что я их заметила, но не знала наверняка чьи они и уж точно не стала бы прятать папку у них на глазах.
– Да, ты просчитала всё, – закинул ноги на столик. – Компромат нужно отдать из рук в руки, только так он попадет стопроцентно и именно к заказчику. А если не успеваешь отдать, то нужно надежно спрятать и оставить записку. Аудиозапись. Когда встречалась с Наумовым, ты уже точно знала, где и как будешь прятать, предусмотрев вариант того, что уже никогда не увидишься с Димой. Давала наводящие фразы.