Запрокинула голову, надавливая ладонью на его затылок, ощущая, как усиливается шум в ушах, рокот крови в висках. Когда поцелуй сильнее, по безмолвной просьбе путем касания, а ритм крови жестче, соответствуя мелодии.
Брали друг от друга всё, забивая на раны и ссадины, плюя на физические повреждения, когда в агонии металась душа. Когда незнакомка смешивала вкус крови с застрявшим во рту вкусом сигарет, слизывала тину алкоголя с его губ. Понимала, что где-то там за наготой тел пряталось чувство. Чувство, сильнее ошибок, вытягивающее из бездны, приказывающее продолжать путь.
А когда рискуешь каждым шагом, есть отличный повод остановиться и взять от чертовой криминальной жизни всё. Превратить что-то ничтожное и пошлое в высокое и вдохновляющее. Попросить сильнее, но музыка всё равно проглотит бездумную просьбу.
Выдохнула. Сильнее сжала дрожащими пальцами предплечья мужчины, когда заскользил языком вниз по горлу, играя с темпами и её пульсом, нарочно замедляясь, заставляя её стон, сорвавшийся с едва улыбающихся губ, скрыться в темноте. Провел языком по ключице, как тонкой нитью наслаждения по венам, ускоряясь, жадно управляя процессом.
Медлительно издевался и отслеживал во тьме реакцию на каждое свое движение. Сжала его предплечье, впиваясь ногтями в кожу, наверняка до боли, оставляя невербальное сообщение об удовольствии. Спустя мгновения перехватил запястья и зафиксировал над головой, окончательно лишая свободы действий и воли.
Когда цель была достигнута, и каждый получил своё опьяняющее кровь наслаждение, преступник, немного полежав, утыкаясь носом в её плечо, встал. Зажав сигарету в губах, прошелся по комнате, собрал одежду незнакомки и швырнул в неё. Выключил музыку и подался к лестнице.
Накинув рубашку, поплелась следом. Музыка стихла, но в ушах продолжали стучать басы, тихим эхом всплывали в памяти неизвестные немецкие слова. Затем душ, мимолетное разглядывание последствий сумбурной страсти, синяков на бедрах и засосов на шее, и быстрым шагом в спальню.
Реальность выпала из рук мгновенно, бесконечное напряжение и безумная близость будто отняли последние запасы энергии. Помнила, как вырвалась из объятий преступника, отползая на холодную часть кровати, попутно перетягивая на себя одеяло. Потом злые причитания и рядом снова кто-то лег. Видимо, он всё-таки достал себе отдельное одеяло. Спала беспокойно. Открывала глаза, и снова погружалась в полусон, пока тот самый зыбкий сон не заполнился раскатами выстрелов.
– Какого, блядь, хера?
Проснулась от крика преступника и живо села на кровати, растерянно потерла пальцами глаза и, пытаясь сфокусировать зрение, взглянула на идущего к двери и на ходу застегивающего рубашку Самойлова. Выстрелы не были сном, кто-то стрелял на улице...
Глава 22
Собрала волосы в хвост и сорвалась с места, нервными руками отбрасывая в сторону одеяло. Под звук гулкого выстрела побежала в гардеробную, на ходу сбрасывая с себя пижамный костюм. Наспех натянула лифчик, джинсы и, схватив первую попавшуюся рубашку, вернулась в комнату.
По одиночным выстрелам поняла – это не вражеское приветствие. Никто их них – Буров, Вал, белобрысый – не затеял бы такой скромный переполох, заходя на территорию Самойлова. Но и это не лучшее раннее утро в её жизни.
В коридор, вниз по лестнице, спешно надевая рубашку и дрожащими пальцами застегивая мелкие пуговицы. Побежала к прихожей, четче разбирая мужские голоса. Спряталась за стеной.
– Нахрена привалил сюда, придурошный? – звучал разъяренный голос преступника. – Чмо невменяемое, ты помнишь, что я не в лесу живу? Тут, сука, соседи есть и это мой дом, а не стрельбище, паскуда!
– А, то есть, можно только в ресторане палить при свидетелях? – поспешно съязвил бархатный голос, в котором узнала Даву.
Нахмурилась, отмечая, что алкоголь знатно потрепал его дикцию. Да и не нажрись он в хлам, не придумал бы опасный способ привлечь внимание босса.
– Всё! Саня, уведи его нахер, иначе я сейчас…
– Максим Станиславович, он приехал, мы открыли ворота, а он начал стрелять. Так не можем же…
– Самойлов, мне нужно сказать, – нагло вклинился пьяный голос, за которым полился шум потасовки.
– Ты ещё и за рулем. Дебил, как ты вообще сюда доехал?