Да, примерно двадцать минут. Всё это время, каждую секунду, ждала, что в дверном проеме покажется преступник, разрушая бардак в её голове. Разбивая тысячи вариантов исхода одним четким вердиктом. Двадцать минут звенящей тишины в ушах, иногда разбивающейся о плеск напитка и громкие выдохи.
Поднесла бокал и втянула плотный, сладковатый запах, отчетливо вспоминая запах с невесомым оттенком цитруса, ассоциирующийся с Самойловым. Выпила, смешивая тонкий вкус карамели со вкусом крови, из вновь прикушенной губы, когда сдерживала эмоции, не позволяя им материализоваться через позорные слезы.
Наизусть помнила шаги преступника, вслушиваясь в каждую секунду сквозь гулкую тишину, но ничего… Два глубоких глотка темного напитка и раздраженно швырнула бокал на стол. Пусть это будет её последним безумством, но обязана поговорить с ним…
Придерживаясь за дверной косяк, вышла в коридор. По тесному коридору, мимо сидящего на диване и глядящего перед собой Давида, вверх по широкой лестнице, обязательно держась за перила, пока перед глазами немного плыло, звенящая тишина превращалась в рокот крови в висках и алкоголь впивался в кровь, нарушая координацию незнакомки. Помогая стать смелее и безрассуднее.
Застыла у двери спальни, осторожно и бесшумно прикасаясь холодными пальцами к ручке. На выдохе, ручку вниз и ровным шагом переступила порог.
Взглянула на смотрящего в окно мужчину, тихо закрывая дверь. Продолжал курить, пристально что-то рассматривая, не одаряя незнакомку темным взглядом и злостным вниманием. Выдохнул, и густой дым ударился об оконное стекло. Беспристрастный профиль, спокойные движения, левая рука в кармане брюк.
– Я не буду оправдываться. Сделала что сделала. И я не помню, как именно всё произошло, – неуверенно начала, смотря на затягивающегося белой сигаретой преступника, не обращал внимания. – Но на мой поступок можно посмотреть с разных сторон. Я не знала тебя, зачем мне…
Темный взгляд, метнувшийся в её сторону, прервал. Самойлов ухмыльнулся, поднося сигарету к губам.
– Понимаешь, – бесстрастно произнес, белый дым сорвался с тонких уст. – Два миллиарда я могу тебе простить. Я понимаю, что ты воевала с Валом, а не со мной, но вот… Семь покушений за двенадцать часов… В те моменты я завидовал Валу, под арестом ему было спокойнее, чем мне на свободе, – оставил окурок на подоконнике и достал новую сигарету. – Да и менты с тех пор живее мной интересуются. Я догадывался, что Исаев в деле, поэтому этот хер и сбежал из страны. Думаю, это он подставил паренька, которого грохнули, принимая за крысу. А крысы-то вы. В общем, хрень полная, куда не посмотри.
– Что мне делать? – шаткий шаг вперед, цепко глядя на, зажигающего новую сигарету, преступника.
– Вот зря ты с Леней не сбежала. Сейчас бы не задавала этого вопроса.
Нервно сглотнула, слизала новую кровь с прокушенной губы, продолжая изучать странно-спокойного мужчину, пока внутри тлели раны от каждого слова преступника. Ментальные ожоги от осознания, к какому дну привела одержимость и попытки подобраться к убийцам сестры и папы.
– Что делать? – цинично повторил. – Пойти вон.
Последние слова, как резкая, едкая пощечина. Вот он – ожидаемый вердикт, хуже физического удара. Как легко и безвозвратно это было сказано. Легкий приказ, как срывающийся тонкий дым с горящего кончика сигареты. Ставящий огненную точку на её безопасности, печать западни и гибели.
– Вон… – полушепотом повторила, с прищуром наблюдая медлительные движения Самойлова. – Вон из твоей жизни или из комнаты?
– Да как хочешь, – тут же отозвался, сопровождая речь наглой, навсегда остающейся в потрепанной памяти, полуулыбкой.
Не видя смысла оправдывать и доказывать, вмиг развернулась и пошагала к выходу. Последний взгляд на курящего, застывшего у окна мужчину, чтобы запомнить момент и считать мертвую мимику, и стремительно вышла вон… из комнаты.
Хлопок двери сопроводил её уход. Глубоко дыша, сжимая и разжимая кулаки, ещё несколько минут постояла в коридоре и на выдохе двинулась к лестнице.
Апатично и потерянно смотрела прямо перед собой, прикоснулась к холодным перилам. Всё становилось таким не важным, гнев и отчаяние смешивались внутри, заполняя каждую клетку, сбивая с ума. Неторопливо спускалась, не смотря под ноги, наугад выискивая следующую ступеньку для нового шага. Не боясь упасть, если морально это уже произошло.