– Просто смирись с тем, что ты крыса, – злобный, задевающий и без того шаткие нервы, голос выбил из гипноза. – А крысе – крысиная смерть.
Резко метнула разъяренный взгляд на Давида. Бандит всё так же сидел на диване, вразвалку, закинув локти на мягкую спинку. Надменно ухмылялся, осматривая её размытым пьяным взглядом, балдея оттого, что стал гонцом смерти. Доказало боссу – девушка с улицы та ещё тварь.
– А ты уже смирился с ролью полного лоха, Дава? – не удержалась, ответила, ставая на следующую ступеньку. – Ты лажанул, придурок! Вместе со своим киллером недоразвитым. Как ты мог так лохонуться? И сам не убрал, так ещё и другим помешал! Ублюдок!
– Другим, – повторил, вставая на ноги. – Другим – это тебе, что ли? Ты убрала бы Бурова, святоша?
– Да. Легко, – застывши на лестнице, наблюдала, как приближается мужчина. – Я проворачиваю всё за что берусь. Даже Вала смогла за решетку упечь. Сам же рассказывал обо мне. Если я охотилась на Бурова, то получила бы своё. Довела до конца. Ты помешал мне, урод! Опередил, а через четыре года оказалось, что Дава полный идиот. За мной были деньги, связи, защита – всё, что нужно для охоты, – тон опасно выше, пока мужчина неторопливо приближался. – Я подбиралась к Бурову, организовала войну между ним и ещё каким-то дебилом, наверняка, бросая на это все связи и силы…
– Да не было у тебя ничего, – шагнул на первую ступеньку. – Ты просто расплачивалась за всё одним местом.
Слабо улыбнулась, снисходительным взглядом окидывая потрепанного жизнью и алкоголем бандита. Медленно приближался, зловеще ухмыляясь, скользя ладонью по перилам, пока не остановился на ступеньку ниже от незнакомки.
Едко и рьяно пытался обесценить её жизнь, задеть за что-то выжившее в наполненной жаждой мести душе, намекая, что все её таланты сводились к одному – расплачиваться одним местом. Спорить и что-то доказывать пьяному придурку не собиралась. Не на это стоило потратить остатки сил.
– Не завидуй. Это отнимает много энергии, – ответила с улыбкой, скрещивая руки на груди, смотря на него сверху вниз. – А тебе понадобится энергия, чтобы хоть как-то смыть с себя статус придурка, не отличившего настоящего Бурова от гребаного двойника.
Хлесткая пощечина заставила навалиться на перила. Правую щеку мгновенно обдало саднящим жаром. Периферийным зрением поймала гнусную ухмылку бандита, быстро прикоснулась к горящей от боли щеке, выпрямляясь, глядя гневно и исподлобья прямо в карие глаза ударившего урода.
Медленно опустила руку, позволяя рассмотреть последствия, отметку, ставить которую не имел права. Щека, наверняка, побагровела, показывая всю красоту и бравость поступка. И теперь меньше всего волновало, как закончится служба стоящего напротив придурка.
– Я не люблю злых мужчин, Дава, – спокойно сказала в лицо и, обойдя бандита, поплелась вниз. – Я на таких компроматы клею. Понял?
Бросила последнее, идя по тесному коридору, но сказала так, чтобы придурок точно услышал. Шмыгнула на кухню и раньше, чем мысли вернулись в голову, плеснула черного рома в надбитый бокал. Опрокинула залпом, вспоминая о преступнике, оставшемся в комнате. Не зная, куда пойти вон – из жизни мужчины, на время из этого дома или вон из ума – швырнула бокал с надбитой ножкой в раковину, взяла новый и прихватила бутылку.
Через несколько минут бандит уехал, давая возможность спокойным, полупьяным шагом перемещаться по дому. Сквозь шумные секунды в голове, по коридору, мимо террариумов, побрела к входной двери. Кое-как обула кроссовки, крепче сжимая в правой руке бокал и бутылку, левой опустила дверную ручку. Двигательная функция пальцев и кисти почти восстановилась, хотя иногда ощущалось легкое онемение.
Обессилено опустила руки, выходя во двор. Оставила дверь открытой, впуская в прихожую ветер осеннего утра. Присела на высокую ступеньку крыльца, аккуратно ставя на плитку бокал, наполнила жидкостью мрачного цвета и тут же пригубила. Допила почти до дна, как и в жизни, доползла почти до дна…
Выпила, обжигая горло ядом, опьяняя кровь черным ромом и омутом. Наугад плеснула добавки, разглядывая удивленно поглядывающих на неё охранников. Люди в черных одеждах недоумевали, почему утро жены босса начинается с пьянства на крыльце. Но и не лезли.