Давно пополнил список родных, хаотично вписывая имя незнакомки и принимая последствия её поступков из прошлой жизни, а использование замены лишь помогло признаться самому себе, что её присутствие в жизни – бесценно. Осознание что где-то есть близкие люди, заполняло его моральную пустоту, помогало шагать. Нетвердо, расслабленно, но крайне уверенно и по краю.
Несмело перехватила его руку, слегка сжала запястье, разрывая бережливое прикосновение. Он выронил мочалку, раскрывая ладонь, и сквозь белесые полоски пены виднелось широкое обручальное кольцо. Как маяк. Указывающий, к кому идти за любой помощью. Бегло стерла пену, разочарованно посматривая на сбитые костяшки, порезы на ладони, и ни признака боли на лице, пока вода щипала свежие раны на руках. Они едва успевали заживать, когда Самойлов отчаянно и снова бил чью-то рожу. Или стены, падая в ловушку темперамента.
Виновато посмотрела в темные глаза, потому что если кто-то никому не отдает на растерзание, на такое не отвечают банальным «спасибо». Ей казалось, нужно что-то большее, невербальное проявление ответных чувств и мрачного беспокойства за его жизнь. Такая же помощь, только с поиском спасительного компромата.
– Мы обязательно найдем компромат, – уверенно проговорила, возвращая взгляд его ранам. – В ближайшее время, иначе Дружинин сделает ход первым. Компромат вместо трех выстрелов. Он погубит многих, а главное – они уберут друг друга собственными руками.
Преступник лениво ухмыльнулся, слегка склоняя голову набок. Резко вперед, припал губами к её виску, надолго, позволяя прочувствовать касание губ. Оставляя горящий след. Секунда на осознание. И губы в губы. Обоюдное наслаждение, видя яркие блики во тьме закрытых глаз и ощущая родной вкус сигарет и крови. Забивая на физическую и моральную боль.
Не боролась с желанием, быстро схватив преступника за воротник рубашки, дернула на себя, мокрыми пальцами жадно потянулась к пуговицам, чтобы рвануть в стороны.
Пока они больны друг другом и болеют за каждый совместный шаг вперед, всегда восстанут силы для нарушения всех правил.
Тихий плеск воды, треск сыплющихся на кафель пуговиц, губительная страсть отдаться полностью. Здесь и сейчас. Физически, эмоционально. Пока стягивал с себя рубашку и расстегивал ремень, разрывая поцелуй на долю секунды и снова возвращаясь. Схватив за затылок, усилил поцелуй, скользя языком, забирая дыхание и возможность отстраниться. Ощущала твердые теплые губы, жадно отвечая на порыв, готовясь разбиться от падения головой вниз. Но нехотя отклонился, напоследок зарываясь пальцами в волосы. Одежда на пол. Чувства напоказ. Полутьма дарила приватность, закрытая дверь охраняла происходящее за ней безумие.
Сел в ванну, живо притягивая незнакомку к себе на колени. Прильнул губами к губам, резко заключив в ладони её лицо. Целуя, покусывая, алчно забирая свое удовольствие, опустил руку, на удивление бережно прикоснулся к изгибу талии. Второй скользнул к затылку, сжимая волосы в кулаке, легко заставляя запрокинуть голову и поцелуй мерно сместился к горлу. Его прикосновения эхом под кожей, когда мягко пальцами по синякам на бедре, ладонью по животу, но дальше грубо, с манекенской холодностью сжал запястье, прекращая поцелуй и налаживая мутный зрительный контакт. Капля воды по коже, капля любви по венам.
Прижал к себе крепче и ловко приподнял, держа за талию. Ненасытно вдохнула, отдаваясь ожидаемым ощущениям, наслаждаясь хваткой на талии. Жажда удовлетворения, но только с этим мужчиной. Управлял её движениями, близостью, каждой секундой, рушил усталость, забирая шанс свернуть назад. Сдалась, кладя руки на его плечи, покорно играя по заданным правилам и дыша. Сквозь ресницы смотря на безликую мимику, полузакрытые веки мужчины, ровную линию губ. Чувствуя тотальный контроль.
Припала к его телу, продолжая двигаться, балдея оттого, что кожа к коже, вдыхая его запах, знакомый, который можно учуять, отличить от тысячи других, пока внутренний жар просачивался наружу, покрывая кожу испариной, поджигая эмоции и вожделение.