– И вот на что она делала ставку, когда записывала это. На твою смекалку? Это огромная ошибка. Как можно надеяться на твой гребаный мозг, если ты сто раз прослушал эту херню, а теперь сидишь тут такой…
– Самойлов, замолчи, – прокурорским тоном прервал брата, швыряя на пол диктофон. – Не одно кафе. Мы встречались не раз и всегда в разных кафе. Обсуждали детали…
– Кафе с серой вывеской, – вмешалась, ставя пустой стакан на столик. – Я это вспомнила. Серая вывеска и что-то связано с оружием. Вспоминай. Может…
– Маузер!
Выкрикнул, парализуя жесты присутствующих в гостиной.
– Кафе «Маузер». Это самая первая встреча.
– А Маузер – немецкий самозарядный пистолет, – живо подхватил Самойлов. – Вот тебе и серая вывеска и что-то связанное с оружием. Это высший класс. У тебя даже место встречи было знаковым, сценарист?
– Подожди, – Наумов вскинул руку, прожигая незнакомку туманным взглядом. – Вот там ты действительно говорила интересные вещи. Чушь полную, потому что пришла пьяная, да ещё и с бутылкой вискаря в руках…
Резко замолчал, потянулся за бутылкой и, держа стакан в воздухе, наполнил янтарем. Затем лениво вытащил сигарету из черной пачки и прикурил от Самойловской зажигалки. Затянулся, держа стакан перед глазами и разглядывая янтарь, но разница в поджоге сигареты в десять минут. Повторил за братом. Снова. Он или сознательно использовал фишку отзеркаливания, дабы воздействовать и наладить отношения, или же подсознательно повторял за родной старшей кровью.
– Странно себя вела, сначала я подумал, что ты ещё и под дозой. Но теперь понимаю…
– Ты изначально знала, что идешь в тупик, – обратился преступник, посылая ей мрачную ухмылку, гася окурок о край пепельницы. – С самого начала. Ты же понимала, как расплачиваются за победу в подобных играх. Люди очень нервничают, когда на них шьют компроматы.
– Теперь не об этом.
– Ты помнишь дату смерти твоей сестры? – вмешался Наумов, отпив из стакана, затем придерживая бутылку за горлышко, плеснул добавки. – Семнадцатого апреля. Ты мне мозг вынесла, пока я пил кофе и пытался заговорить о деле. Всё время говорила: «Ты знаешь, когда умерла моя сестра? Семнадцатого апреля. Это я навсегда запомню. Случилось страшное. Моя сестра умерла семнадцатого апреля». Вот поэтому я решил, что с тобой не всё в порядке. А потом: «Знаешь, Наумов, а ведь то, что мы ищем всегда близко. Где-то рядом, буквально в шаге от нас». Как-то так. Это был набор бреда, но я всё слушал. А когда виделись в предпоследний раз, ты вела себя уверенно и даже заявила, что доберешься до тех, кто остался. Ничего не объясняла, но вела себя как победитель.
– Ты мог сказать, что приставил охрану, – прервала, забирая черную пачку сигарет. – Хотя их убили. Так что…
– Это были надсмотрщики, а не телохранители. И если ты думала прятать, какого черта не сказала…
– Хреновые надсмотрщики, – дерзко заткнула, сжимая коричневую сигарету в зубах. – Я запутала их и спрятала папку. Но, видимо, изначально так не планировала, иначе, конечно же, не говорила бы с тобой загадками.
– Нахрена ты с ней связался? С той за кем обязательно надо присматривать и бояться, что тебя кинут, – вклинился Самойлов, глядя на поджигающую сигарету незнакомку. – Как можно работать с тем, кому не доверяешь и…
– Она была лучшей. Неуправляемой, но лучшей. Кое-какие люди ответили на вопрос «кто лучший на данный момент в этом деле?» и так я вышел на неё.
– Это частное мнение тех людей, – на ощупь отыскал бело-фиолетовую пачку, продолжая смотреть на незнакомку. – Но оказалось объективным, – откинулся на спинку дивана, манерно поджег кончик белой сигареты и затянулся, демонстрируя своё удовольствие от процесса. – Она могла тебе сказать, где собирается прятать, если бы сама знала, что дело так повернется. Давайте прекратим треп о том кто и что мог сделать, чтобы избежать данного разговора и продолжим думать.
– У нас есть кафе «Маузер», – начал Наумов, отклонившись назад и скрыв лицо от тусклого света. – Дата смерти, что может означать пароль, код какой-то, и информация, что искомое всегда близко. И это только в том случае, если мы правильно трактуем и она правильно вспомнила вывеску.