Сдержала смешок, быстро переводя взгляд на Исаева. Стандартный вопрос Самойлова вызвал у того лишь ассиметричную улыбку. Лёня выпил, поставил стакан и откинулся на спинку кожаного кресла.
– Нет, – ответил под изучающим взглядом преступника. – Только бизнес. Между нами была общая цель, а Арина оказалась отличным и хитрым союзником.
– Это всё, что я хотел знать, – фальшиво выдал преступник, затянувшись белой сигаретой. – Практически.
– Мы познакомились, когда ты начала встречаться с Валом, – Исаев посмотрел на Арину, утыкаясь локтями в колени и сцепляя руки в замок. – Это произошло после смерти твоего папы. Наверно, сообразила, что для мести понадобятся связи и защита и сошлась с ним. Я тогда работал начальником охраны, позже стал контролировать некоторые ветки бизнеса. Вал доверял мне, – запнулся и презрительно усмехнулся, отводя взгляд, видимо, прокручивая в голове события прошлого. – В доверие вошла и ты. Обычные отношения быстро переросли в подельничество. Вал понял, что твои навыки и знания можно использовать в собственных целях и взял в дело. Ты генерировала отличные идеи, как прибрать конкурентов, и бизнес развивался. Руководствовалась правилом: «Наша победа зависит от наших конкурентов», и помогала устранять их, попутно разворачивая свою кампанию против Бурова и Богдана.
– И Вал не мешал?
– Ты спокойно пользовалась его именем, чтобы открывать двери и защищать себя. Понимаешь? – быстро отхлебнул из стакана и вернул пристальный взгляд незнакомке. – Сначала не знал, а позже не трогал, потому что для каждой стороны была выгода. Правда, однажды тебя спалили. Главарь одной группировки, на которого работала, узнал, что ты... Короче говоря, работала одновременно на две враждующие группировки и понемногу стравливала их. Отсюда шрамы от ножевого и огнестрельного на плече, но Вал вступился в итоге.
Слегка склонила голову набок, оценивая информацию. Так вот откуда выразительные шрамы. Прокол в работе. Или же подстроенный прокол. Кем-то тщательно спланированный.
Жадно затягиваясь, периферийным поймала усмешку преступника. Видимо, их мысли созвучны. Беглый взгляд на сбивающего пепел Самойлова. Аккуратно, точно в пепельницу, не соря как в своем доме.
– И как же этот главный узнал, что я на два фронта?
– Неизвестно. Прости. Я не знаю, на чём ты прокололась.
– А может мне помогли?
– Я не знаю…
– Бля, у нас мало времени! – секундная тишина разбилась о голос преступника, потянувшегося за стаканом. – Дальше.
– Стой. Что ты говорил? – с прищуром глянула на Исаева, подавшись корпусом вперед, понимая, что упустила важную фразу. – Так я знала, что Буров жив? Что за хуйня? Ты сказал…
– Точно не знала, – мотнул головой. – Но полагаясь на собственные наблюдения… Короче говоря, ты долго подбиралась к Бурову. В итоге получилось столкнуть Марка с одним из конкурентов. Это должно было ослабить его и подкосить бизнес, но Буров выкрутился. Короче, докрутился он так до гроба. Ты долго спорила с Валом, но всё-таки выбила, как бы это сказать… Разрешение что ли. Возможность пойти на похороны, чтобы воочию увидеть труп, и тогда Вал приставил меня. До этого мы неплохо общались, сразу нашли общий язык, ты рассказывала о своих родителях, не расставалась с подарками папы...
– Лёня, твою мать… – прервал Самойлов, злостно швыряя окурок в пепельницу. – Ближе к долбаному делу. О лирике в другой раз. Я думал сегодня будет поспокойнее, но время дрянь.
Исаев внимательно и спокойно посмотрел на делающего глоток янтаря Самойлова. Продолжая молчать.
Скупость его движений отпугивала. Долго сидел в одной позе, иногда делал глоток виски – чаще на самых громких моментах из рассказа – и не любил держать стакан в руке, постоянно возвращая на стол. Демонстрировал терпеливость и усидчивость. Ловил каждый момент. Контролировал. Глядя на этого мужчину, понимала, почему в прошлой жизни объединилась с ним.
Затянулась, докуривая сигарету до фильтра, а он продолжил.
– Мы поехали на похороны. Весь этот бред, закрытое для посещений кладбище, пышные похороны. Я расставил людей по периметру и сопроводил её. Она долго стояла возле гроба и пялилась на Бурова, а в какой-то момент посмотрела на меня через плечо и ровно сказала: «Лёня, а это не Буров». Через время опять повторила то же самое, потом мы ушли. Когда вёз её домой, мы долго спорили. Я сначала возразил, мол, да не может такого быть, а потом она объяснила. У Бурова справа на подбородке есть шрам, – замолчал, немного выпил. – Незаметный, но поскольку они… Короче говоря, незаметный, если не знать, но вот у покойника никакого шрама на подбородке не было. И это не благодаря гриму. Шрама просто не было, потому что это не Буров. Арина сразу поняла. Всегда удивлялся её внимательности, – бегло взглянул на неё, положившую окурок в пепельницу. – Стала рыть по этому делу, но следов никаких. Всё указывало на смерть. Чуть позже, когда уже устала искать впустую, озвучила это предположение Валу. Как раз когда ехали в машине, возвращались с какой-то тусовки. Рассказала про шрам и уверенность в том, что смерть – постановка. Начался скандал. Позже ты мне рассказала, что Вал взбесился. Не поверил, сказал, что у тебя шизофрения, ты свихнулась на почве жажды мести.