По стене. Вниз. На пол. Навис сверху, рассеянным движением расплетая узел на поясе халата, пока молча смотрел в глаза, с ленивой полуулыбкой похоти и раздирающего кожу в кровь азарта, пока касалась его щеки замерзшими пальцами. Распахнув халат, сорвал с себя одежду и опустился на обнаженное тело, чтобы кожей к коже, безумием к безумию, ведя кончиками пальцев по внутренней стороне бедра. Упиваясь её жадным дыханием и полустоном. Второй рукой освобождая плечи от ткани, скользя по коже пальцами вслед за шелком, поглаживая, надавливая, играя на грани боли, ласки и иной степени любви. Неназываемой, понятной только им. Как будто делал что-то большее, чем просто освобождал от одежды, будто обнажал что-то невидимое, какое-то мгновение, предвкушение за ещё одну секунду которого можно отдать всё.
Закрыла глаза, когда, парализуя, сжал запястья над головой, меняя предвкушение на близость, ловя губами её скупой выдох. Раскаляя кровь, заставляя чувствовать каждое движение, каждый штрих касания. Брал сильно, брал своё, неторопливо скользя языком по её губам, улыбнувшись, кода поймал взглядом сжатые кулаки. Стирая новым поцелуем протяжный стон, давно знал её тело наизусть. Жесты, напряженность мышц, объятия, вздохи, значение каждой гримасы. Поэтому ускорился, под глубокий поцелуй, под ощутимое, обжигающее касание к груди.
Прохладный воздух коридора больше не вызывал дискомфорта, бледность уступила место румянцу, капли воды – испарине. Жажда разрядки заставляла забыться. Обняла его в ответ, вырвавшись из хвата, пока крепко прижимался к хрупкому телу, растворяя романтические ноты в аккуратной грубости и доминировании. Глубоко дышала, концентрируясь на его ритмичных движениях, блуждающих касаниях и беглых поцелуях. Его так много и так мало одновременно. Так мало до смерти знакомого запаха, азарта, чувств. Обняла крепче за шею, дурея от подступающего наслаждения, а он сорвал с губ невольный тихий стон, уходя поцелуями по щеке к виску, легонько укусил за мочку уха, нарочно дразня, приближая к накалу.
Поймала клок воздуха, приподнимая голову, утыкаясь губами в его плечо, слабо прикусывая кожу, когда крупная дрожь легко прошлась по телу, парализуя на секунды, уводя сознание в катарсис, позволяя выдохнуть, захлебываясь удовольствием, а после спокойно посмотреть на преступника. Улыбнулся, чуть заметно, уловимо только для её цепкого взгляда, продолжил двигаться, скользя пальцами по ребрам, по колотящемуся сердцу, по безобразному шраму.
Из-под ресниц смотрела, как догоняется преступник, думая как успешно сложилась формула их отношений: амнезия, родительский гипноз, случай, холод, сплетение усталых взглядов, живущих под сенью опасности тел. Но теперь не сомневалась ни секунды – когда повеет холодом, рядом есть тот, кто накинет на плечи пальто.
Закрыла глаза, когда уткнулся лбом в её плечо, обдавая раскаленную кожу тяжелым дыханием.
*****
Плеснула черного рома и лениво поднесла к губам стакан. Тень штрихами ложилась на стену, кухня тонула в полумраке, пока за окном высокий фонарь сменял живой свет. Пуэрто-риканский ром и два дня отсутствия преступника.
Он уехал через несколько часов после жаркого, вдохновляющего прощания на полу прохладного коридора. Исчез, повторяя прежний сценарий – ни звонков, ни сообщений с язвительным содержанием. Не беспокоила, помня о «ещё дофига работы» и каждый раз откладывала подальше телефон, пока не решила для себя – рожденный сгореть в огне, в море не утонит. Этот сумасшедший всё равно повсюду за собой таскает фарт.
Чтобы чем-то занять свои нервы, принялась чистить каждый угол дома, отнимая работу у женщины, которая раз в неделю приходила убирать в доме. Пыль, полы, окна, поверхности, все комнаты, минуя площадь занятую террариумами. К ночи эти твари становились особенно активными и особенно мерзкими.
Она всё думала – как можно не бояться ввязываться в кровавые игры, гулять по острию, шить компроматы, одновременно работать на две враждующие группы, гореть местью и идти против сильных, но в какой-то момент так опозориться с арахнофобией. До смерти бояться пауков, вместо того, чтобы опасаться играть в мужские игры.
Вихрь мыслей сопровождал почти каждое действие, пока не додумалась включить телевизор и следить за новостями. И ближе к вечеру ведущая – женщина в красном жакете и с уверенным взглядом – ответила на один из вопросов.