Его испепеляющий взгляд исподлобья на долю секунды, медленно поднял руку и обхватил её запястье. Не опустил, высвобождаясь из-под прицела, а лишь слабо сжал пальцами. Хват похожий на вызов, когда, надавливая, кончиками пальцев коснулся её взбесившегося пульса, а затем убивающее безразличие в темных глазах.
– Охренеть, – внятно прозвучало в стороне, она медленно перевела взгляд на стоящего на пороге Наумова с черным портфелем в руке. – А я думал, мы с Яной крышу скандалами поднимаем, а у вас веселее. А ствол заряжен?
Жадно вдохнула ртом, смотря на вальяжно приближающегося Наумова, пока преступник опускал её руку, в которой надежно застыло оружие. Под звук уверенных шагов, виновато посмотрела в лицо Самойлова, взглядом и безмолвно прося прощения за выходку, но не за то, что влезла в его план. В этом случае, твердо на своем. Уверена. В правильности идеи и глупости преступника. Первой глупости, допущенной за всё время, продиктованной ослепляющей жаждой власти, хотя и не знала, как перешагнуть через второе препятствие – его родители.
Бросила оружие. Пистолет с грохотом упал на стол, а через секунду скрылся под черным портфелем, брошенным поверх бандитом. Подняла безразличный взгляд на Наумова. Черный костюм, кривая улыбка, руки в карманах пиджака. Орлиный взгляд метался между преступником и незнакомкой. Бандит горел победой, бесконтрольно радуясь, что папка в его руках.
– Это надо отпраздновать, Самойлов, – сказал, кладя руку на плечо брата. – Неси стаканы, виски и лед. Надо компромат обмыть. Да и наши перспективы тоже. Ну чё стоишь, давай неси алкоголь, – похлопал брата по плечу, обошел и, улыбаясь, сел на диван.
Прикрыв глаза, Самойлов медленно покачал головой, явно не разделяя веселый настрой брата. А может, понимая, чем продиктована навязчивость Наумова, почему так настырно отправляет за алкоголем. Недовольно взглянул на незнакомку, но спустя несколько секунд пошагал на кухню.
– И лед не забудь!
Осталась наедине с Наумовым. Внимательный взгляд на черный портфель на столике. Поверить не могла, что в этом портфеле лежат доки, способные значительно переписать криминальную карту, уничтожить одних и поднять на уровень выше других.
Наумов оказался отличным командным игроком. Без его участия всё было бы иначе, да и сама ситуация помогла раскрыться родственным чувствам. Родные братья вспомнили, что являются таковыми. Стоя перед ним, в относительной тишине, поняла, что это единственный шанс перетащить Самойлова-младшего на свою сторону.
– Наумов, послушай меня, – полушепотом, с опаской высматривая не идет ли Самойлов. – Они каждый раз нападают открыто и не остановятся. Этот союз против Самойлова, где у каждого соперника свой неубиваемый мотив, значительно усложнил наше положение. Ты можешь порыться в инфе и найти максимально правдоподобный способ смерти с учетом прошлого Самойлова? Его карьере двадцать шесть лет, наверняка что-то найдется помимо огнестрела.
Замолчала, ещё раз бегло взглянув на дверной проем, а Наумов лишь тихо хмыкнул и закивал. С опаской бросил взгляд через плечо, убедившись, что Самойлова нет, наклонился к ней.
– Конечно, – выдал, изучая её удивление, всё оказалось слишком просто. – Я уже работал над этим, есть отличный способ залечь на дно. Никто не догадается, что вы живы…
Глава 30
Вставила магазин в рукоять, оттянула затвор и прицелилась, отожествляя безликую ростовую мишень с конкретным человеком.
Контроль дыхания, краткая пауза между ударами сердца, выстрел. За ним новый. Раскаты заполнили огромное помещение тира, тонувшее в хлестком, блуждающем эхе. Пули стремительно таранили белые картонные мишени в другом конце тира, звон давно поселился в ушах и голове, но целенаправленно продолжала решетить мишени, пока обойма не стала пустой.
На выдохе. Опустила руку с пистолетом на стойку, сквозь дым и с прищуром смотря на черные точки в белом силуэте, оценивающе глядя на результат многочасовой тренировки. Словно решила наверстать все упущенные дни и на целый день поселится в серых стенах и ярком освещении огромного тира. С раннего утра и до… не знала, который час сейчас за высокой дверью.
Потому что в этом месте время останавливалось, превращалось в оттачивание навыков, обработку инфы, контроль дыхания, действий, скорости, точности, пластичности тела и психики. Это место, по площади в два раза больше, чем загородный домик здоровяка, позволяло обострить инстинкты, зажечь в крови адреналин и полностью осознать, что на кону. Понять – в другом конце помещения находится безликий стрелок. Профессионал, и её жизнь не представляет ни для кого ценности.