– Ой, бля-я-я. У него вообще от горя мозг заклинило? Каким, блядь, образом ты станешь на моё место?! На каком основании объединять…
– Я ответил примерно так же. Для твоих людей я какой-то там авторитет, с которым их босс сотрудничал черти когда, а остальное время враждовал. А заявиться и сказать, что я родной брат Самойлова – это вообще смешно. Так теперь может любой прийти и сказать то же самое. И кто в такое поверит? Ну а после разговора со мной, Мотя поехал в тир, потом напился и разнес нахрен свой дом. Реально, Самойлов, там в хате пиздец. И, кстати, девушка его сбежала, сказала, что с психом не будет… Ну в общем, да.
– Твою ж мать… Он мне точно шею сломает.
– Я играю по нашему плану. Буров скоро окажется в ловушке, Дава всё организует, но никто ведь не знает, что вы сейчас… на бережку океана так неплохо расположились. Дава думает, что загонит в ловушку, а там уже твои люди примутся за дело, – Наумов отпил вина, глядя на бросающего окурок брата. – Матвей вообще с дуба рухнул, считает, что не имеет морального права, да и вообще никакого права занимать твое место, поэтому доставал меня, чтобы я на правах родного брата... Ну ладно. По компромату и по нашим милым вражинам. Я позаботился о том, чтобы все доки, аудио и фотки попали в нужные руки. Дружинин получил файлы. В городе конченое месиво началось, вы вовремя умерли. Каждый день кого-то убирают, Буров лишился поддержки крутых дядей, пока отбивается, но уже готовится залечь на дно, вот на дне мы его и достанем. Вал пока спрятался, чтоб не попасть под пулю, но этот же вылезет как только всё немного затихнет. Кстати, бизнес его слегка грохнулся.
– Это я знаю, – кивнул Самойлов, с ядовитой полуулыбкой, жестом прося подлить. – Скоро он сам грохнется.
Наумов выполнил просьбу, затем галантно плеснул немного Арине, а сам живо хлебнул из горла. Достал черную пачку сигарет из кармана шорт и закурил одновременно с братом.
– Поляков убил белобрысого и половину его людей. Все охренели, потому что делали ставки на Деху… Да там дикое месиво. О союзе против Самойлова уже никто не вспомнит, а может и вспоминать некому будет…
Он продолжал рассказывать обо всём, что произошло за долгую неделю после их гибели. Слушала через слово, в отличие от сосредоточенного на беседе преступника. Всё, что её интересовало – уже прозвучало. Буров скоро будет в ловушке. А погоняла врагов убитых за прошедшую неделю и как теперь можно расширить бизнес являлись ценной инфой только для Самойлова. Они выиграли. Оставалось выбросить последний козырь – объявиться.
А сейчас сигареты, вино, свежесть океана и полусладкий вкус победы. Сквозь шум волн вслушивалась в диалог братьев, улыбаясь, пьяно разглядывая мужчин, пока в кровь просачивалось красное полусухое. Пока дышала дымом их сигарет под убийственно-сладкое чувство гордости. За себя. За свои таланты. За то, что не убежала трусливо вместе с Исаевым, а опрометчиво осталась бороться и клепать компромат, который теперь помог её любимому человеку, хотя заказчиком был его брат.
Восхищалась силой воли, качествами и умениями Самойлова, выстроить за двадцать шесть лет всё так, что даже после его смерти с группировкой хотели сотрудничать, позиции на черном рынке сохранялись, люди даже не думали разбегаться, продолжая работать. Лучшие друзья – они же первые помощники – вместо быстрой и кровожадной дележки считали себя недостойными места главного и бесправными.
Прямо здесь и сейчас, у подножия океана и рядом с ними считала себя самой счастливой в мире. Победителем, потому что вышла за того, с кем невозможно пропасть. Его не могли победить, надеясь, что нет человека – нет… а убить тоже не получилось.
Швырнула окурок в пепельницу и убрала прядь волос, брошенную на лоб ветром. Встала, держа бокал в руке, с улыбкой наблюдая, как они пьют явно непонравившееся вино. Когда мужчины резко замолчали и вопросительно уставились на неё, тихо произнесла:
– Принесу вам стаканы и ром.