– Вот мы и вдвоем, – нарочно неоднозначно сказал, делая шаг к ней.
– Не смей подходить! Я выстрелю, – рука чуть вверх, пуля идеально впишется между глаз. – Я выстрелю, Дава, и мне ничего за это не будет. Ты дважды дискредитировал себя в глазах Самойлова, тупо купившись на не самые сложные манипуляции...
– Так вот для чего ты меня бесишь?
– Я могу постоять за себя. Понимаешь о чем я? – шаг назад, когда он смело подступил. – А потом разбить себе голову о дерево и сказать, что ты напал на меня, когда…
Её заткнуло отчетливое эхо автоматных очередей. Резко опустила руку и сосредоточенно осмотрелась, крутнувшись вокруг своей оси.
– Самойлов!
Почти не дыша, Арина метнулась на звуки выстрелов, слыша, как следом бежит Давид. Их обоюдная враждебность не исчезла по щелчку автоматного затвора, но они играли за одного и того же человека, заинтересованные в его победе, поэтому… Громыхнувшие пистолетные выстрелы точнее подсказали путь.
– Быстрее! – крикнул Дава, обгоняя. – Они там.
Бежала, ощущая, как жар окутывает тело, боясь, что очередное соприкосновение подошвы с сырой землей сопроводит звонкий выстрел.
Больше не ориентировалась на местности, миновав сотое дерево и потеряв из виду кем-то пролитые капли крови, тупо и убежденно следовала за бегущим впереди бандитом, пока лес наполнялся эхом их шагов в одном темпе. Казалось, легкие горят, а кислород уже выжигает горло, но продолжала бежать.
Едва в поле зрения мелькнул знакомый черный силуэт, Арина замедлилась, ненароком задевая плечом резко затормозившего перед ней Давида. Достаточно секунды, чтобы выхватить у пространства картинку, где тот же вооруженный ублюдок побежавший за Самойловым теперь лежал набитый пулями из его же запасов, в нескольких метрах от преступника, держащего на прицеле раненого в ногу Бурова.
Внимательно посмотрела, убеждаясь, что плечо Самойлов всё-таки распорол, а через секунду её взгляд наткнулся на Бурова. Он неотрывно изучал её, прижимая ладонь к раненому бедру, пока кровь обволакивала белые пальцы и пропитывала ткань штанов. Одного его взгляда хватило, чтобы опустошающая боль и ненависть заново вспыхнули. Дыхание участилось, Арина непроизвольно крепче сжала рукоять ствола, когда адреналин липкой паутиной раскинулся по телу, а в голове завертелись воспоминания о долгожданной мести.
Она в шаге от того, за чем гонялась шесть лет. И это не та кровь, что останется на её руках несмываемой, нет. Эта лишь запачкает её грязные ботинки, потом быстро сотрется и никогда не поселится внутри навязчивым чувством вины. Это возмездие. Перед глазами ничтожество, убившее её сестру.
– Это привет из прошлого, Буров, – прошла вперед, показывая безоружной твари пистолет. – Встань ровно!
– Это был маленький сюрприз для друзей? – с фальшивой веселостью спросил Буров, подволакивая ногу и неуклюже добираясь до ближайшего дерева. – И ты жива.
Он выпрямился, почему-то выполняя её издевательский приказ, что-то похожее на мольбу мелькнуло в его глазах. Больше никакого взгляда победителя и торжества в честь того, что обошел на повороте всех. Теперь он выглядел как человек, который панически боится смерти и ради жизни пойдет на всё. Никакой активной жестикуляции – он боялся, что любое резкое движение спровоцирует ряд выстрелов и меньше всего ожидал этим утром оказаться под прицелами. Всё читалось в его позе, взгляде, выражении лица. И Арина буквально угадала его следующий ход, услышав жалкое и ожидаемое: «Давай поговорим».
Мысленно улыбнулась, мотнув головой, краем глаза замечая победную усмешку на лице Самойлова.
– Мы не будем говорить, Буров, – её смелый шаг вперед. – Единственное, что я хочу сказать… Если не умеешь вертеться в этой жизни, то и нефиг жить.
Он самодовольно улыбнулся, явно припоминая эти слова. Тогда она, наверняка, унижалась и просила материально помочь её папе, выручить и договориться с прессующими его выблядками. Теперь же… Она уверенно, одновременно с преступником подняла руку, целясь в Бурова. И в следующую кровавую секунду лес наполнился несмолкающим эхом выстрелов.
*****
Швырнула в Самойлова первым попавшимся предметом, и выбежала из спальни, прокручивая в голове момент, как в выставленную руку преступника врезается статуэтка паука-тарантула.