Девушка повиновалась, что доставило трикстеру немалое удовольствие.
- А теперь скажи, кто я? – прорычал Локи, хватая девушку за волосы, но всё же стараясь не причинять ей боли.
- Мой Повелитель, мой Бог, - простонала она.
От таких слов, по телу Локи побежала дрожь. Он сам не верил, что всего четыре слова могут вызвать ураган эмоций, переливающихся через край. Элл словно знала, как ублажить мужчину. Даже когда она под ним, всё равно имела власть.
- Хочешь меня? – спросил Лофт, приподнимая девушку одной рукой.
- Да.
Одним взмахом руки Локи смахнул с тумбочки вазу и песочные часы, разлетевшиеся на куски при ударе о пол. Грубо прижав Элл к теперь пустой поверхности тумбочки, трикстер вновь слился с девушкой. Она судорожно вдыхала воздух, двигаясь в такт Локи. Бог не помнил, как они вновь очутились на кровати. Оставляя следы от поцелуев, как знак своей страсти, бог полностью терял контроль над собой. В этот мир его возвращали лишь громкие стоны Элл, срывающиеся на крик. В один из таких моментов, трикстер прервал их акт любви. Даже ему требовался небольшой отдых, чтобы всё не завершилось раньше обещанного. Упав рядом с Элл, Лафейсон зарылся лицом в волосах феи. Вот оно счастье: быть с любимой женщиной, быть частью её. Как же раньше ему удавалось жить без этого? Если бы кто-нибудь ещё полгода назад сказал Локи, что он будет с ума сходить от близости с женщиной – трикстер посмеялся бы и вне всяких сомнений лишил бы такого наглеца жизни. И, чибис подери, теперь Лофт понимал, почему тогда Тор бросился за летящей в пропасть Джейн, а не за ним. Окажись Локи в похожей ситуации – поступил бы так же. Более того, бог мог бы пожертвовать своей жизнью ради спасения Элл. И пусть об этом поступке никто не узнал бы, пусть он бесследно стёрся бы из памяти самой Элл – не важно! Главное – её жизнь. Это ли не любовь? Почему-то стало страшно. Эта ночь кончится и Элл уйдёт из его объятий. Девушка растворится в проблемах, в общении с другими, отодвинув его на второй план. Локи с ужасом замечал, как фея постепенно отдалялась от него. Нет больше их внегласного тандема, который существовал в лесах забвения. Всему виной этот Амидайо и Тор. Они отбирают Элл! Забивают ей голову ненужными проблемами. В глубине души трикстер понимал, что сейчас они оказались во вполне нормальной жизненной ситуации, где их окружают другие люди, общение с которыми неизбежно. Вот только Локи жаждал вечного уединения, где никто не сможет посягнуть на принадлежащий ему кусочек счастья. Развернув фею к себе лицом, Локи заглянул ей в глаза. Нет, лучше сказать правду, и будь, что будет. Открыв рот, бог собирался произнести признание, но Элл накрыла его губы своими…
До самого рассвета они наслаждались друг другом. Локи с таким отчаянием отдавался во власть страсти, будто больше никогда не сможет прикоснуться к девушке. Его сердце тревожно билось, предчувствуя беду, но Лофт отметал такие сомнения, ещё крепче прижимая фею к себе. Сейчас она принадлежит ему, а дальше он будет сражаться за её любовь. Пусть горы разверзнутся, а небо упадёт на землю, пусть реки пересохнут, а трава превратится в пепел, пусть жара станет невыносимо холодной, а зной нестерпимо ледяным – Элл будет его!
========== Глава пятьдесят вторая. ==========
Солнце давно сверкало над королевским дворцом, пронизывая своими знойными лучами кроны деревьев и водную гладь. Один из лучиков проник в ещё полутёмные покои и весело заиграл на полу, подбираясь к кровати. Скользнув мимо разбросанной одежды и стеклянных осколков, лучик вторгся за пределы балдахина. Задержавшись на лице Локи, он переметнулся на Элл. Девушка сидела, прислонившись к железным завиткам, олицетворяющим спинку кровати. Элл рассматривала маленькую серебряную подвеску в виде змейки, которую ей ночью подарил трикстер. Она возникла в руках бога из неоткуда. Возможно, подвеска была создана магией, возможно, для Локи она что-то значила, и он хранил змейку долгие столетия. Зелёный глазик блеснул, заставляя Элл улыбнуться. Ей прежде никто не делал подарков. Девушка никогда не понимала радости людей, которым что-то дарят. Теперь поняла. Надев подвеску на шею, Элл придвинулась к Локи. Погладив бога по чёрным, чуть растрёпанным волосам, фея заглянула ему в лицо. Трикстер ещё спал. Пристальнее вглядевшись в черты его лица, Элл осторожно коснулась его плеча.
- Локи, - тихо позвала она. – Ты спишь?
Ответа не последовало.
Повторив попытку, Элл полностью убедилась, что сознание трикстера парит где-то далеко в астральной невесомости. Так даже лучше. Девушка давно хотела о многом рассказать, но не решалась, опасаясь непонимания со стороны Лафейсона и, что ещё хуже, злых насмешек. Сейчас она могла говорить, ничего не опасаясь. Её слова останутся лишь в этой комнате. Их никто не услышит, но на душе станет легче. Погладив змейку, Элл снова прислонилась к спинке кровати. Глубоко вдохнув, фея начала:
- Я не помню, как меня погрузили в сон и кто это сделал. Знаю лишь со слов даана Амидайо. Он спас меня и я ему многим обязана. Вот-вот придёт время вернуть долг, но сейчас речь не об этом. Когда я погрузилась во тьму – всё исчезло. Время остановилось. Не было света, ветра, шелеста листвы и шуршания травы, я не слышала журчание ручейков, птицы больше не пели. У меня не осталось ничего. Покинули даже все чувства и тревоги. Они разом смолкли. Были, и вот их уже нет. Я должна была бояться, но страх тоже исчез. Это ли не последняя грань перед смертью? Или, быть может, я умерла? Я ничего не знала. Не было мыслей и в то же время они были. Я не могла поймать ту ниточку, за которую так хотела уцепиться и выбраться из мрака. Он окутывал густой пеленой, заполоняя собой всё. Кем я являлась тогда? На этот вопрос не могу найти ответ даже сейчас. Не знаю, сколько прошло времени, как я ощутила дуновение ветерка и холод мрамора под собой. Где-то наверху забрезжил неяркий свет. Плохо ощущая своё тело, я поднялась. Под ногами зашуршали сухие листья. Высокие колонны оплетали розы. Так странно, вновь всё чувствовать. Всё, кроме радости. Я более не была собой, ибо тело моё покоилось в этом помещении, называемым склепом. Долго я созерцала себя, лежащую неподвижно. Знаешь, Локи, я не умела сожалеть о чём-то, так же как не умею ненавидеть и презирать. И я не сожалела, что оказалась там. Значит, так было предначертано ещё до моего создания. Я должна была принять это как должное, как часть своего бытия. Много раз небо темнело, прежде чем я вышла за пределы своей мраморной усыпальницы.
Не было уже того мира, которым я видела его прежде. Всё поросло забвением. Люди покинули мир драконов. Долго блуждала я по лесам, стараясь разыскать хоть кого-то. Иногда мне встречались другие феи. Озлобленные, дикие, они уже не помнили своего истинного предназначения. Что-то их очень изменило. И, что самое ужасное, они не видели меня. Феи могли пройти сквозь моё невесомое тело, даже не ощутив этого. Но сама я видела себя в отражении ручейков, могла касаться травы и деревьев. Я могла открыть дверь в замке, осветить себе путь зажжённым факелом, но понимала – это вижу лишь я. Для других дверь останется закрытой, а путь таким же тёмным, - Элл сделала паузу, наверное, вспоминая такие моменты. – Не найдя всех ответов, я отыскала путь в новый мир. Лестница вела наверх в небо. Преодолевая одну ступеньку за другой, я чувствовала, как приближаюсь к чему-то, что бередило мою душу. И вот, оказавшись в мире, созданным убийцами драконов, я увидела то, что неподвластно взорам остальных. Множество троп, переплетающихся между собой, и звёздное пространство, сквозь которое они пролегали. Меня неустанно манило в ту неизвестность. Но я не решалась. Долгие десятилетия я провела в мире, названном Сеттелементиум. Боги презирали драконов, ненавидели фей, но все их залы, покои, дворцы имели невероятную схожесть с тем, что они когда-то уничтожили. Даже слова и названия, блещущие своей красотой и мелодичностью – всё не из их мира. Присвоили, украли, не ведая о многих истинных значениях. Я должна была пожалеть Богов, не имеющих своих собственных ценностей, но ведь жалость мне незнакома… была. Проживая дни, недели, месяцы, годы в Сеттелементиуме, я постепенно прониклась новыми чувствами. Они поселились в моём сердце, меняя мировоззрение. Я научилась смотреть на мир шире, и во мне отныне была не только любовь ко всему живущему. Я поняла, что значит грустить и скучать, ждать чего-то, надеяться, верить. Но по-прежнему не проходило ощущение пустоты внутри. Наверное, именно это сподвигло меня шагнуть в новые миры.