Последние затронутые на том занятии понятия: судьба, случай, совпадение, предвидение и формирование событии - были мне особенно близки. Так сказать, с профессиональной точки зрения. Заинтриговали и обстоятельства получения Стефаном оценки по курсу. Все предположили, что профессор, не желая в очередной раз оставаться без подпитки самомнения таким образом избавился от присутствия Стефана на своих занятиях, а его самого предпочел не вспоминать. Но я был иного мнения. Профессор бы не стал претворяться, это глупо, к тому же удивление и забывчивость казались уж слишком искренними. Вряд ли профессор способен на такое актерство. Нет. Стефан что-то с ним сделал.
С тех пор я стал пристально за ним наблюдать и прислушиваться к его речам. Порой мне казалось, что он нес несусветную чушь, - о магии, об иных мирах, о чем-то еще, - но было видно насколько он в ней убежден. Будто его картина мира была полна и кристально чиста, не имела темных пятен и не оставляла места сомнениям. Подстроив нападение на него грабителей, я имел возможность во многом убедиться сам. А потом он показал мне больше. И я понял, что всегда был на правильном пути, но уступал в широте и масштабах взглядов, смотрел на мир однобоко. Мне необходимо было заполнить пробел. И я уехал из Вены, чтобы проследить источник могущества Стефана Гайста.
Глава VI. Истоки. Alter Evo.
1931-1935 года. Из мемуаров Бальтазара Ташко.
Мои источники и собственные наблюдения единогласно говорили о том, что Стефан постоянно вел какие-то записи и никогда не сверялся с ними впоследствии. Еще в Вене я добыл одну из исписанных им заметками тетрадей, но она оказалась зашифрована. Не хитроумным шифром, а бессчётным количеством сокращений. Знакомство с мировоззрением Стефана позволило мне расшифровать некоторые из них, но остальные предполагали слишком много вариантов трактовки и необходимость приступить к их расшифровке с самого начала пути Стефана стала очевидной. Я уехал в его родной город.
Небольшой провинциальный городок с хорошо вымощенным и отстроенным центром, и похожими на деревню окраинами с дорогами из перемешанной с щебнем глины, откровенно не впечатлял. То был тихий город, в котором хорошо отдыхать от работы в более крупных городах солидным взрослым, интересно знакомится с жизнью детям, и спокойно ее доживать старикам, но не подходит амбициозной молодежи. Впрочем, я приехал туда не видами любоваться и не жить, а только собрать данные о Стефане и плоды его трудов.
Обладание подробной информацией, если ею правильно пользоваться, наделяет способностью вызывать к себе доверие. Я просто представлялся приятелем и сокурсником Стефана, вовремя вставлял в разговор нужные слова о нем, подтверждающие наше близкое знакомство, и просил о том, что мне было нужно. Якобы для него, так как сам он сейчас слишком занят в Вене.
Мне не составило труда получить все записи Стефана в доме его родителей и списки книг, которыми он пользовался, в местных церквях и библиотеках, однако собранного материала оказалось неожиданно много, а последующее знакомство с ним заняло без малого три года.
***
В начале своего пути Стефан занимался исключительно самогипнозом, лишь постепенно расширяя свои интересы до колдовских практик, шаманских ритуалов, алхимических зелий, наркотиков и всего прочего, что в той или иной степени изменяло отношения между сознанием и бессознательным. В этой связи, кроме прочего, его особенно интересовали сновидения.
Начав с простого запоминания сновидений, он со временем научился привносить в них свое сознание и даже управлять ими. Первое время он бродил по просторам собственного бессознательного и своим фантазиям, борясь с тайными страхами и глубоко запрятанными недостатками. Затем стал путешествовать на другие планеты и галактики нашего мира, потом заглядывать в миры параллельные нашему и их параллельные нашим планеты и галактики, и наконец, оказался способным заглянуть в фантастические порождения чужих разумов в каждом из этих миров.