Впрочем, это было уже не важно. Из дальнейших записей Стефана, в основном касающихся опытов с сомнамбулизмом Эльзы и особенностями “библиотеки бога”, я подтвердил одну очень важную деталь, мельком упомянутую в самых первых записях Стефана: посредством “библиотеки” он мог видеть только вероятное будущее; только то, как будут течь события своим чередом. Он не мог предвидеть последствий своих вмешательств, а я как раз мастер в этом деле, и значит, только вдвоем мы сможем достичь нашей теперь уже общей цели и изменить направление развития всего человечества.
***
Теперь мне нужно было отыскать Стефана и предложить ему свою помощь. Вот только его дневники резко заканчивались записью от 24 марта 1931 года, то есть сделанной примерно через месяц после моего отъезда из Вены, почти четыре года назад, и я не имел ни малейшего представления о дальнейшей его судьбе и о том, где его теперь искать.
Кстати, последняя запись Стефана гласила, что он нашел свою судьбу в театре “Ан дер Вин”. Значило ли это, что он нашел лучшего, чем Эльза, проводника в “библиотеку бога” или больше того - получил к ней прямой доступ, - я не знаю, но в поисках Стефана мне это ничем помочь не могло. Слишком много времени утекло.
Вообще за годы моих странствий по пути Стефана и занятий его искусством я отвлекся от собственного ремесла. Наверстывая упущенное, я принялся жадно собирать информацию о событиях в мире за последние годы и с ужасом понял, что едва не упустил нечто огромной важности. А заодно и как найти Стефана. Вот только духовное развитие человечества вынуждено откладывалось: на горизонте появилось дело, требующее безотлагательного вмешательства. Причем Стефан становился проблемой.
Дело в том, что в 33-34-м годах в Германии появилась сильная власть и идеология. Харизматичный Адольф Гитлер и гений пропаганды Иозеф Геббельс добрались до вершин власти в стране. Гитлер даже заставил военных принести присягу не Германии, а лично ему. Наплевав на все соглашения, заключенные после Великой Войны, новый фюрер принялся наращивать военную мощь страны и готовить проект о воссоединении немецких государств - о присоединении Австрии к Германии. Из слабой Веймарской республики, наследия поражения в Великой Войне, Германия в считаные годы вдруг превратилась в могучий Третий Рейх.
“Да, богат наш век на гипнотизеров и манипуляторов”, - подумал я, когда узнал об этом. - “Гитлер и Геббельс целую страну подняли под знамена своих идей. Но по сравнению со Стефаном и мною они всего лишь любители. На что же способны мы?!”.
Как бы то ни было, Германия явно готовилась к реваншу за поражение в Великой Войне. Предсказание Маршала Фоша сбывалось и двадцать лет перемирия подходили к концу. Стефан не мог остаться в стороне от грядущих событий. Он должен был видеть к чему все идет и как любой нормальный человек наверняка хотел это остановить. Вот только в отличие от остальных он имел достаточно сил для того, чтобы сделать это, но в отличие от меня не имел достаточного представления о том, к чему его вмешательство может привести.
Я должен был срочно найти Стефана. Поговорить, объяснить и, если придется, остановить. Но что если он все-таки получил прямой доступ к “библиотеке бога”, что если он не станет меня слушать? Найти Стефана теперь казалось легкой задачей, но для того чтобы убедить его прислушаться ко мне, мне нужен был какой-то весомый аргумент, мне нужно было заручиться силой если и не равной ему, то такой, с которой даже ему пришлось бы считаться.
***
Со Стефаном я встретился зимой 1936 года. И я был готов.
Глава VIII. Фантазия и реальность
1931-1933 года. Из воспоминаний Стефана Гайста.
После того как Бальтазар покинул Венский университет, я как-то резко ощутил свое одиночество. В самом деле, долгое время я общался с другими людьми только держа их под гипнозом. Они были послушны и податливы, не критичны, часто говорили именно то, что я хотел услышать, и довольно легко расставались со своими тайнами, но единственное, чем они могли меня удивить, было моими же открытиями в области возможностей гипнотического транса. Люди под гипнозом в каком-то смысле переставали быть собой, в них недоставало какой-то маленькой частички, которую во время сеанса я подменял собой, но эта-то частичка и была самой важной, она отличала одного человека от другого, она была их сознанием. Раз за разом взаимодействуя с таинственным и могущественным, но преимущественно однообразным бессознательным, я истосковался по простому общению двух сознаний.
Томимый чувством одиночества, 26 марта 1931 года я вышел в свет и впервые за долгие годы почувствовал на себе внешнюю сторону того, чему подвергал других - постороннее влияние. Я посетил театр “Ан дер Вин”, где ставили оперетту Имре Кальмана “Принцесса цирка” в честь пятилетнего юбилея со дня ее премьеры в этом же театре. Как же здорово оказалось почувствовать себя частью толпы, окунуться в единый информационный поток и, вместе со всеми затаив дыхание, смотреть и слушать представление, аплодировать и (не ожидал от себя такого) даже улюлюкать. Да и сюжет оперетты отдаленно напоминал то, что делал Бальтазар, но только тоже с внешней стороны: мелочи, взаимосвязи, вмешательства, последствия - та же иллюзия судьбы, но в более простом и естественном течении.