— Помочь?
— Нет, — я использовала прикроватную тумбочку чтобы подняться. Пепел издал сонный звук, запыхтел и замер. — Все же спасибо, — четыре онемевших, пьяных шага через комнату, затем мне надо было схватиться за дверной косяк, потому что мышцы в ногах начали просыпаться, упорствовать, и иголки вонзились в них. — Ой.
Бенжамин наклонился вперед, оглядываясь за углом. Пара темных глаз под торчащими, каштановыми волосами — только переносица видна.
— Ты не одета, — его тон колебался между шоком и неодобрением, со здоровой порцией чопорности. — Ты была там все время?
— Я прекрасно одета, — но моя челюсть сжималась, мышцы сокращались от озноба. Я вздрогнула, обняла себя. Свитер Грейвса помялся возле ребер. — С ног до головы.
— Ты умрешь от холода, — пробормотал он и взглянул на Грейвса. — Ну, давайте, идите обратно в свою комнату. Вам лучше переодеться.
— Зачем? — даже перемещать вес было мучительно. А после того, как тяжелый оборотень полежал на коленях, было чертовски больно ходить. — Сейчас день, правда? — то есть мы все должны были немного поспать.
— Сообщение прибыло сразу после того, как вы легли спать. Ты должна предстать перед Советом через час, — сказал Бенжамин так, как будто это причиняет ему боль. — Одна. Чтобы ответить на вопросы о Рейнарде и о вашем побеге от Сергея.
— Что? — но я не была удивлена. Они уже опросили всех, кроме меня, в том числе Грейвса, который отказался говорить обо всем этом даже со мной. Сейчас он внимательно смотрел на Бенжамина, длинные руки болтались. Мне пришло в голову, что Грейвс пытался спать прямо за моей дверью.
У дампиров были комнаты повсюду. На всякий случай. Но Грейвс был лупгару. Ни оборотнем, ни вампиром. Чем-то другим. И он, очевидно, не собирался останавливаться в общежитиях, как они того хотели.
Я пыталась поймать его взгляд, но он все еще смотрел на Бенжамина так, как будто на лице дампира что-то застряло. Быть в окружении подростков-мальчиков, которые могут быть старше ваших родителей, становилось действительно странным. Вы начнете замечать мелочи, как и кто двигается или идет, и это кричит о их возрасте более эффективно, чем тайны, которые скрывает их кожа.
Бенжамин действительно не казался старым. По крайней мере, не старее Дилана.
Боже, неужели теперь каждый день, когда я захочу расслабиться, меня будут посещать болезненные мысли? Очевидное решение — просто не расслабляться — было отчасти фиговым.
— Совет, — сказал он терпеливо. — Они управляют Главной и любой другой Школой и, как следствие, Братством. Они очень заинтересованы в тебе, — позади него, я услышала неподвижность остальных. Еще три парня: два блондина и худой парень с волосами мышиного цвета и со странной кривоватой улыбкой. — Мы будем ждать снаружи. Но тебе лучше одеться. Они устраивают официальный прием.
Я хотела, чтобы Грейвс посмотрел на меня. Но он просто стоял там, поглядывая из-под волос. Я уверена, что он нарисовал на лбу «идите в задницу», и это было более проницательно.
— Хорошо. Все, что у меня есть, это джинсы, — одна пара джинсов. И этот свитер, и толстовка на смену.
Бенжамин проглотил то, что собирался сказать. В ногах кололо, но все стабилизировалось. Я осторожно ступила в коридор, между лупгару и дампиром, и было жаль, что я не могла остаться сзади, в клетке.
По крайней мере, я знала, что происходит с Пеплом. Вроде того. Может быть.
Тишина растягивалась между нами. Они должны были переместиться, чтобы я смогла закрыть дверь, но никто не казался склонным к этому. Робкий паренек с кривоватой улыбкой — Леон, я вспомнила с трудом — бросил взгляд через плечо, с быстротой, подобной щелчку головы ящерицы.
— Я полагаю, что мы должны закрыть дверь, — сказала я наконец. — Вы, ребята, должны подвинуться.
Бенжамин вышел вперед, и я отступила, почти сталкиваясь с Грейвсом. В одно мгновение дверь закрыли, и Бенжамин вручил мне ключ.
— Вероятно, тебе следует держать его при себе. Учитывая, что ты здесь каждую ночь.
Он сказал это так, как будто был разочарован.
Я чувствовала, что мой подбородок упрямо поднялся, обычно моя бабушка называла это взглядом мула.
— Ему лучше, — по крайней мере, Пепел не бросался на стены.
— Он Сломленный, — но Бенжамин отступил, произнося тот же старый аргумент. — В комнату!
Это звучало как приказ, но я не стала спорить. У меня не было достаточно аргументов.
Это было чудо. Но как у всех чудес, у этого была противная сторона.
Глава 3
Главная Школа — самая большая и самая старая в Северной Америке: много солнечного света, падающего между бархатными занавесками, который освещал деревянные полы; бесценные старинные ковры; бархатные драпировки красного, синего, зеленого цветов; мраморные опоры, поддерживающие бюсты хорошо выглядящих подростков-борцов и дипломатов, которых вы не найдете ни в одной книге по истории, потому что они дампиры. Что означало, что они боролись и заключали дипломатические соглашения с теми тварями, о которых остальная часть мира не имела понятия.