— Я по-хорошему тебя прошу, следи за своей девушкой! Иначе, когда она ко мне придёт в следующий раз, я не буду таким добреньким и приму все, что она предложит мне!
Дым сильно пихает его в плечо и проходит в комнату.
— Вика, подъем.. — садится на корточки и гладит оголенное плечо.
Девушка переворачивается на спину и открывает мутные глаза. Несколько раз моргает, думая что перед ней глюк.
— И что ты хотела этим доказать? — спрашивает брюнет.
Зря.. зря он начал этот разговор, нужно было сгрести ее в охапку и тащить домой, пока она ничего не поняла. Сейчас ей движут эмоции, а это не самые лучшие союзники.
— Иди туда, откуда пришёл! — толкает парня в грудь и слазит с дивана. — Костыль, твоя широкая кровать, сегодня в моем распоряжении.
Вика идёт в спальню и громко хлопает дверью.
— Ну.. что я могу тебе сказать? — разводит руками. — Вали туда, откуда пришёл. — Широко распахивает входную дверь.
— Хера с два! — оборачивается в сторону барыги. — Ставь чайник, отсюда я уеду только с ней! — поднимается и идёт в сторону кухни.
Костя захлопывает дверь и плетётся за брюнетом.
Вот же ушлепок! Захотел добро сделать..
— И долго вы с ней знакомы? — вопрос парню, когда тот заходит в кухню и походит к плите.
— Три года. Это я подсадил ее на наркоту. От Серого поступило предложение, я не смог отказаться. — Щёлкает электроподжигом и под стальным чайником зажигается огонь.
— Ты испытываешь мою выдержку? В первую нашу встречу ты не был таким борзым.
— Ты торчок! Для меня люди попробовавшие наркоту - падшие нелюди. Травка не в счёт. И тем более, когда вы ко мне нагрянули, здесь был Серый. Вы не должны были с ним встретиться.
— Зашибись! Да ты ещё тот святоша! Так чего ж ты сегодня праведника из себя строишь?
Дым тупо выводил его на эмоции и ждал когда тот сорвётся, чтобы самому сорваться с места и почувствовать как под его кулаком хрустит чужой нос.
— Я это сделал для неё, — оборачивается к брюнету, так же спокойно объясняя: — Я не хочу чтобы она завтра жалела, я хочу чтобы она сама ко мне пришла.
— Хоти! — Дым отворачивается к окну и смотрит на ночной город.
— Может викодинчика к чаю, у меня где-то завалялся. — Ухмыляется и ставит перед Дамиром чашку.
— Иди нахер!
***
Влада стояла у большого панорамного окна и смотрела, как первые лучи солнца окрашивали редкие облака. Оказывается, Марк любит вставать на рассвете и наблюдать как город медленно оживает, а ещё он любит закаты. Когда небо становится необыкновенным холстом, на котором играют самые различные краски. Она столького о нем еще не знает..
— Какие планы на сегодня? — парень подошёл сзади и просунул руки поперёк ее талии, сцепил пальцы в замком на животе и придвинул девушку к себе. — Завораживает, не так ли? — упёрся подбородком об рыжую макушку.
Демон аж урчит он удовольствия, все именно так как и должно быть: она, манящий запах кофе и завораживающий рассвет.
— Мне нужно поехать в бутик, хоть на пару часов, Даня бедный зашивается. — Наконец-то подаёт голос.
— Я хочу чтобы кроме этого Дани, в твоём окружении не было мужских лиц.
— А именно: Степы и Павла?
— Тем более Степы и Павла!
Девочка улыбается и поворачивается к нему, зарываясь пальчиками в короткие волосы на затылке, царапая кожу пуская ворох мурашек вдоль его позвоночника.
Дразнится?
— Я сегодня загляну в галерею, а потом хочу тебя кое с кем познакомить. — Приблизился и шепчет прямо в губы. — Но для этого ты должна состряпать что-нибудь вкусненькое. — Подхватывает на руки и несёт к высокому барному стулу, садит ее на него.
Стройные ноги обхватывают разрисованный торс, а губы сливаются в жадном поцелуи.
Страсть — как оголенный провод шарашит между ними и это единственное в чем они уверены на все сто.
Желание — съедает обоих. Ласки становятся нетерпеливыми и откровенным.
Похоть — стирает здравый смысл, давая насладиться животными инстинктами.
— Моя Ведьма! Ты только моя! — одурманенный ее близостью, словно в бреду, бормочет как мантру.
— Твоя.. — срывается в бездну, утягивая его вместе с собой.
В конце первой половины дня, Марк уже сидел на очень удобном диванчике и выпускал белый дым в потолок.
Сегодня, модно-обустроенная картинная галерея пустовала, лишь ее хозяйка металась из стороны в сторону не находя себе места.