Вокруг всё завертелось. Дела разом пошли наперекосяк. Тормун, правая рука капитана, ошеломлённым взглядом проводил тело Ганета. После могучего удара дочери Белогривого тот отправился в небольшой полёт. И, если остался жив, то стоять на ногах, не желая опустошить желудок, сможет ещё нескоро. Тормун потянулся к мечу на поясе, но гильфар его опередил. Неповоротливым тот казался только с виду, но наёмник не раз видел, как Берем сражался со своим учеником.
А Марри, такого, похоже, не ожидала. Гильфар оказался рядом с ней в пару широченных шагов. Уже его кулак нёсся к голове воительницы. И будь на её месте обычный человек, он бы пролетел вдвое большее расстояние, чем до этого Ганет. Силы гильфара хватило бы на десяток дрогов. Но реакция аш’хассцев выручила дочь градоправителя. Чудом она пропустила удар Берема над собой. А вот последовавшая мгновением позже волна силы оторвала закованную в латный доспех Марри от земли, впечатав в каменную кладку.
Она, впрочем, не сплоховала – извернулась ещё в воздухе и поднялась на ноги в одно мгновение, сняв с пояса пару здоровенных двухсторонних топоров. Сила насыщенно-голубого оттенка объяла её фигуру полностью, но сделать Марри уже ничего не успела. Надсадный визг старухи вынудил дочь Белогривого застыть на месте.
Торма трепыхалась в метре над землёй, на вытянутой руке гильфара. Берем держал её прямо за голову, обхватив ту ладонью и, как подозревал Тормун, помогая себе когтями.
— Найдите лекаря! — Правой руке Ганета было плевать на старуху. А вот другу и командиру нужна помощь. Слегка запоздало он вспомнил совет капитана на случай, если всё пойдёт дрогу под хвост. — И Дорса! Старик точно поможет!
Сам Тормун тут же рванул к лежащему без движения капитану, а двое наёмников, что были с ним, обменялись короткими кивками и бросились в разные стороны. Поместье Дорса стояло прямо у замка. Не так уж далеко, но стоило поспешить.
Беглого взгляда Тормуну хватило, чтобы понять – его командир жив. Тот даже пришёл в сознание, принявшись болезненно стонать. Тут бы и мёртвый встал! Старуха визжала так, что её небось и в замке слышали!
— Всё честно! — Тормун закричал, надеясь, что за воплем старухи Марри его услышит. — Она отравила и продала гильфара! Он в своём праве!
И Марри в самом деле услышала. Вот только в тот момент на мнение бандитов ей было плевать – а никем другим они быть не могли, напав на человека посреди города.
— Враньё! — Завопила Торма. Голос старухи сорвался, перейдя в хрип — Убий!
Рёв разгневанного гильфара не дал никому разобрать слов старухи. И в ту секунду купчиха бы и померла. Прямо так, испустила бы дух от страха, глядя в распахнутую пасть гильфара, полную острых, как кинжалы, клыков.
Но Берем ей этого не позволил. Его ладонь схлопнулась, словно медвежий капкан, и труп отравительницы свалился гильфару под ноги.
— Грязное ршкирское отродье, — прорычал он, смахивая с ладони окровавленные остатки черепа, вперемешку с волосами.
Топор Марри рухнул на него, казалось бы, в тот же момент. Воительница двигалась до того быстро, что в воздухе оставался только след из голубой энергии. Тормун лишь успел отметить, что этот приём он тоже уже видел – Рэй постоянно пользовался им в схватках с Беремом. Выглядело до того похоже, что гильфар даже защитился так же, как и в схватке с учеником. Такой же голубой щит вспыхнул над ним, принимая на себя тяжесть удара Марри. Та вывернулась и уже другой топор понёсся к гильфару.
А потом Тормун перестал различать удары. Сколько Марри их обрушила на неподвижного, словно древний дуб гильфара, наёмник уже не разглядел. Но в какой-то момент Берем схватился за меч, и воительница Отступлением бросилась прочь.
— Купчиха померла по справедливости, — пробасил гильфар, поудобнее перехватывая собственное оружие. — Мне незачем с тобой биться. Но, если ты не спрячешь оружие, я переломаю тебе ноги, и не стану считать себя виноватым.
Марри в ответ лишь оскалилась. Этот недоумок не понимает, что за убийство посреди города его казнят, словно последнего разбойника. Да ещё и не бродягу какого убил, а клятую купчиху! А ведь она была нужна отцу!
Схватки воительница не боялась. Ни сейчас, ни когда-либо до этого. Сравняться в силе с отцом она мечтала всю жизнь и другого способа, кроме достойной битвы попросту не было. Гильфару едино конец. Так почему бы не испытать себя в схватке с ним, пока не явился отец и не прикончил зарвавшегося дикаря?
Сарр и Ларро опоздали совсем немного. Марри уже сцепилась с Беремом. Гильфар, стоит сказать в тот момент отбивался довольно вяло, больше защищаясь, нежели атакуя – он понимал, что прибей он ненароком дочь Белогривого, и из города уже не удастся уйти.