— Парни! Это Цесс!— Заорал Тормун и, подавая товарищам пример, Рывком укрылся за стеной склада. Успевшие окружить его стражники даже глазом на это не повели!
И наёмник не прогадал. Одновременно с его криком кошка оказалась подле неподвижного гильфара и пары ещё живых гвардейцев Белогривого. Да настолько быстро, что на мгновение обернулась размытой тенью! Взмах огромной лапы Тормун и вовсе не сумел различить! Казалось, будто тела гвардейцев просто исчезли, и появились, уже повиснув на стене безжизненными ошмётками!
Всё замерло во второй раз. Но, как искренне считал Тормун, теперь ситуация развернулась в противоположную сторону.
Каждый на небольшой площади поражённо наблюдал за тем, как со спины кошки спрыгнул молодой воин с волосами странного цвета. Пантера рыкнула, заставив остатки окон в ближайших домах покрыться трещинами, и сделала шаг вперёд.
Площадь разделилась надвое – с одной стороны стояли гвардейцы и Белогривый с сыновьями, а на другой – гильфар и Рэй. Стоит заметить, первые медленно, но верно, отступали в один из переулков.
Тормун потратил третий вдох на раздумья. Быть может, стоит встать на сторону Рэя? Но скосив взгляд в сторону двух кровавых пятен на стене склада, наёмник поморщился и, найдя глазами остатки собственного отряда, беззвучно подал сигнал отступать. Пантере и так тесновато на этой площади – то-то Белогривый отводит всех в переулок.
Одно дело умереть за правое дело, а другое – попасться под хвост пантере. — Решил для себя Тормун и, дождавшись своих людей, тоже повёл тех в один из переулков. Впрочем, уходить далеко он не собирался – лишь бы не в одну сторону с отрядом Белогривого.
Градоправитель позволил себе на мгновение оглядеться и убедиться, что гвардейцы помогут Марри уйти к укрытию. Дочь уже не держалась на ногах. Горячка боя схлынула с неё, уступив место усталости и последствиям многочисленных ранений. Сыновья – его гордость, шли по обе стороны от него, прикрывая отход.
А отходить придётся. Сторс повернулся к складу и покрепче сжал меч. Монстр оставался всё так же неподвижен. Только три непомерно длинных хвоста безостановочно полосовали камни мостовой и стены, до которых могли дотянуться.
Хозяин твари стоял подле неё. Совсем молодое лицо странного воина оставалось совершенно безучастным, а обращённый к их отряду взгляд незнакомца пылал почти синим светом. Понять, что у того на уме, Сторс при всём желании не мог.
Но вот гвардейцы добрались до первого поворота и прибавили шагу. В переулках монстр не сможет нормально двигаться. Это их шанс. О том, чтобы сражаться с подобным существом без подготовки, Сторс даже и не задумывался. Таких убивают только хитроумными ловушками или смертоносным ядом. А лучше и тем, и другим! Но уж никак не в прямом столкновении! А ведь есть ещё этот воин! Белогривый видел во что превратился гранит мостовой после броска кинжала и недооценивать незнакомца из-за его молодости не собирался. Это Сторс и принялся объяснять сыновьям прямо на ходу, когда незнакомый воин опустился на колени рядом с телом гильфара, потеряв к ним всякий интерес.
Рэй же медлил только потому, что продумывал план и пытался не дать Берему умереть. Да и нападать на отряд градоправителя, казалось бы, нет никакой нужды. Но.
Синий свет в глазах Рэя погас, и он ещё раз попытался поглотить тускло-синюю душу старого, почти древнего гильфара, что висела в воздухе перед ним. Висела, с каждым мгновением теряя крупицы бесценной силы.
Душа дёрнулась, готовая поддаться, но так и не сдвинулась с места – как и несколько раз до этого. За две сотни лет своей жизни старый воин стал слишком силён. Время не пощадило тело Гавура, но душа гильфара осталась всё так же сильна. Для неё попросту не хватало места из-за недавно усилившегося облика Пожирателя Солнц.
А вот для голубых душ троих аш’хассцев, с которыми, похоже, и сражался Берем, и о которых говорил Марн, места вполне могло хватить. Душа градоправителя, к слову, оказалась насыщенно-синей, как у Цесса.
Рэй опустил взгляд на неподвижного Берема. В готового умереть в любой момент гильфара уже влились души трёх только что погибших гвардейцев и остатки душ наёмников, что умерли на опушке Фароса несколько дней назад. И это помогло. Берем начал хрипло, тихо дышать.
Дольше ждать нельзя , — подумал Рэй, словно вынося приговор.
Он бросил взгляд на обрубок хвоста и остатки ладони гильфара и поднялся на ноги. А в следующее мгновение уже размылся в Рывке, оказавшись на одной из крыш.
Цесс сделал широкий шаг назад, встав прямо над телом Берема и застыл неподвижный, дожидаясь возвращения хозяина. Тот погнался за убегающими двуногими.