— Не говори. Не спрашивай. Потом. Сейчас молчи. Важно.
Тот не выдал своего удивления ничем. Берем остался совершенно невозмутим, словно лучший из лицедеев. И Рэй был благодарен ему за это до глубины души. А затем зловредный гильфар еле слышно фыркнул и заговорил на том же языке. Получилось у него гораздо лучше и красивей. Слова звучали правильно и ровно, словно только так и должны были звучать.
— Ты уродуешь моё прекрасное наречие своим языком.
Не всё сказанное Рэй понял, но основную суть уловил. Он даже не разозлился на Берема за то, что тот не послушался, ведь гильфар был совершенно прав. И Рэй решил, что больше и в самом деле не будет пытаться говорить на этом причудливом языке. Или же освоит его полностью.
— Они не враги. — Он перешёл на язык Рондала, которым пользовались и здесь, в Вольных Землях, позволяя Брому с товарищем себя понять.
Берем в ответ лишь кивнул и уставился вверх – на покрытое чёрными пластинами брони брюхо Цесса.
— Что это было!? — Рагар наконец пришёл в себя. Вопрос вырвался из него раньше, чем рыжебородый сумел себя остановить.
— Особый приём, — не моргнув и глазом соврал Рэй.
— Н-но он же. — Не мог успокоиться рыжеволосый. — Он же был считай что мёртв!
— Так и есть, — охотно согласился Рэй. — Я успел в самый последний момент. Градоправитель почти убил Берема.
Гильфар зло зарычал, ударив по холодной земле вновь целым хвостом. Но промолчал, видимо, решив всё же прислушаться к просьбе Рэя.
— Точно, — вмешался Бром. — Белогривый скоро подоспеет сюда с отрядом гвардии! Лучше вам убраться из города.
— И то верно, — выдохнул Рагар, соглашаясь с капитаном. — Мы с ним поговорим. Ларро, наш товарищ, – один из его сыновей. Уверен, всё удастся уладить, но вам бы убраться с глаз долой, чтобы не злить градоправителя лишний раз.
Внешне Рэй остался бесстрастен, а сам активировал Рефлексы Убийцы выигрывая себе лишние секунды размышления.
Один из убитых им аш’хассцев был в отряде сына Гофри.
Провал . — Рэй силой унял накатившую злость и начал судорожно соображать.
Гофри единственный знал дорогу к тому месту в пустыне и уже готов был показать её Рэю. Столько сил ушло на то, чтобы отыскать старика, спасти и втереться к нему и его дочери в доверие. Даже сын Гофри оказался в долгу перед спасителем своей семьи.
И вот Рэй убил его друга.
Это нелепо , — унять гнев от столь невероятного стечения обстоятельств никак не удавалось. — Как все могло так совпасть?
Рэй зацепился за последнюю мысль, и раскрыл глаза от удивления. Невероятно! Сколько событий случилось, чтобы все получилось так, как получилось!?
Реши они войти в город десятком минут позже и Берем был бы уже мёртв! А Марн не наткнулся бы на них возле ворот. А пантера! Не будь Цесс так близко и Берем вновь бы умер!
Да даже сам Берем! Как так получилось, что он вляпался в эту историю именно сегодня!? Не часом раньше или позже?
И, дьявол его побери, почему именно товарищ этого Брома оказался одним из тех, кого Рэй сегодня прикончил!? Это в голове не укладывалось!
А ведь вряд ли это было всё! Рэй отлично понимал, что не видит и десятой части событий, которые сложились вместе, чтобы образовать собой это одно огромное совпадение! Десятки раз за эти несколько дней, Рэй считал, что понял те слова Богини. О том, что совпадение рождается, когда вероятностей становится слишком много. И лишь сейчас, стоя перед сыном Гофри, он осознал, насколько же ошибался.
Бром и Рагар смотрели на вытянувшееся лицо странного воина и Рэй почувствовал, как разум привычно холодеет. Пора что-то сказать.
— Я убил Белогривого. И тех троих тоже. — Он постарался, чтобы голос звучал спокойно. Так оно и было для двух строндских воинов, а вот хорошо знакомый с ним Берем скосил глаза в сторону.
Ошеломление от осознания произошедшего схлынуло ещё до того, как он закончил говорить. Разум Охотника избавился от помехи и вновь стал холодным и острым. Плана всё ещё не было, а потому приходилось импровизировать.
Второй раз за несколько коротких минут двое воинов выглядели поражёнными до глубины души. Рэй продолжил, не дав им опомниться:
— Отличный был бой. Ваш товарищ бился и пал, как и подобает настоящему воину.
Глаза гильфара вновь непонимающе покосились вниз. Берем силился понять, что за бред несёт аэрд, но по непроницаемому выражению на лице сделать это оказалось затруднительно. Какой к предкам отличный бой, если на нём ни царапины!?
Строндские воины, видимо, считали так же.
Они переглянулись, нахмурились.
— Если ты решил пошутить, то получается у тебя скверно, — заметил рыжебородый.
Рэй изобразил непонимание, нахмурив брови.