Гигантские перемены. Какой-то каскад метаморфоз, ждущий нового Пушкина, чтобы быть достойно воспетым. Рефлекс искусства, впрочем, нужно думать, придет позднее. Рефлекс права уже назрел.
В Сталинской Конституции 5 декабря 1936 года отражена, оформлена, закреплена современная советская государственность, многонациональная социалистическая демократия.
2
Советская демократия есть новое, небывалое еще явление всемирной истории. Новое, небывалое - потому, что она есть демократия реальная в отличие от формальной демократии буржуазных стран. Она реальна, а не формальна, - потому, что она есть демократия социалистическая, а не капиталистическая.
Тот "кризис демократии", о котором давно уже писали буржуазные ученые и толковали буржуазные политики, преодолен на новом этапе, в новом, высшем историческом плане.
Прошедший исторический период, развернув до конца и внутренне исчерпав прогрессивные возможности капитализма, не мог не исчерпать также и положительных возможностей его правовой оболочки. В современную, в империалистическую эпоху, когда "несколько сот миллиардеров и миллионеров держат в руках судьбы всего мира" (Ленин), несравненная фальшь формальной демократии разоблачается на каждом шагу практикой, да даже и самой теорией капиталистического мира. Не случайно западно-европейские социологи и государствоведы зачастую вынуждены повторять определение, данное демократии одним из них: "демагогическая плутократия" (В.Парето). И, конечно, сколько ни кричи, сколько ни суетись отживающая фауна буржуазных парламентариев, их "демократия" ныне неудержимо требует иронических кавычек.
Дальновидным умам не со вчерашнего дня была ясна органическая порочность буржуазной демократии. "Мир оппозиции, мир парламентских драк, либеральных форм - тот же падающий мир. Если мы поднимемся несколько выше, то разница между Парижем, Лондоном и Петербургом исчезает, а остается один факт: раздавленное большинство толпою образованной, но не свободной, именно потому, что она связана с известной формой социального быта".
Так писал Герцен после 1848 года. Известно, что тогда же - и даже несколько раньше - Маркс подводил под эти наблюдения фундамент научного социологического анализа. При буржуазно-собственнической "форме социального быта" нет и не может быть действительной свободы.
Не нужно доказывать, что протекшие с тех пор десятилетия развили и до крайности обострили коренные внутренние противоречия демократического государства буржуазии. Ныне, в обстановке позднего, загнивающего капитализма, оно, надо признаться, - сплошная кунсткамера тупиков и перманентная олимпиада лицемерия.
"Народный суверенитет" на словах - всевластие финансовой олигархии на деле. "Личные права" на словах - наемное рабство, право голодного прозябания на деле. "Равенство наций" на словах - тирания великих держав, потогонная система колониального грабежа на деле. Таковы фасад и кулисы капиталистической демократии.
Призрачная свобода. Призрачное равенство. "Механизм мошенничеств, называемый цивилизацией" (Фурье).
Наступили тугие времена, - тем извилистее приходится хитрить, маневрировать, изворачиваться. Как из рога изобилия, сыплются рецепты лечения, спасения. Все эти "функциональные" и "хозяйственные" демократии, "организованные капитализмы", "демократизации капитала", "сверхдемократии", "технократии", - все эти шаткие полумеры и трусливые плагиаты всплывают и лопаются друг за другом, подобно болотным пузырям, на тине перезрелого социального порядка. Все это - костыли, не исцеляющие старика. Говорят, когда чорт болен, он читает библию. На смертном одре старый мир, разбирая по складам роковые огненные знаки, начертанные на всемирно-исторических небесах, силится продлить свои дни мимикрией и фальсификацией. Бесплодный труд!
В больших делах напрасны мелкие увертки. История ныне ставит вопросы вплотную. Да, воздух становится чище, контуры резче и четче. Новый мир не только родился, - он уже вступил в совершеннолетие.
Перечтите первую главу Конституции. В этих скупых, кратких, спокойных строках - целая эпоха. Это - великая хартия социального раскрепощения. Это золотая булла рабочих и крестьян. Это - нерушимая основа реальной демократии, реальной свободы.
Реальная демократия социализма - великая положительная, организующая сила. Нашим врагам и горе-критикам хотелось бы, чтобы социалистическая демократия была расслаблена и бесхребетна. Они охотно наблюдали бы в Советской стране "демократию" без руля и без ветрил, "свободу" без содержания и без цели, т.-е. псевдо-демократию и псевдо-свободу. Вот почему их так смущает и возмущает статья 126 нашей Конституции, узаконяющая передовую, ведущую роль коммунистической партии.
Злоба врагов естественна, и по поводу нее уместно вспомнить слова поэта, которые любил цитировать Ленин:
"Мы слышим звуки одобренья
Не в сладком рокоте хвалы,
А в диких криках озлобленья..."
В страстном историческом отборе создался и окреп авангард советского рабочего класса: ленинско-сталинская партия. В живом и великом историческом опыте создалось и закалилось руководство этой партии. Так выковался стальной каркас советской демократии, которого ныне не сломать и не согнуть. Советская демократия есть демократия нового типа, неслыханного доселе в истории. В советской демократии до конца решается неразрешимая, "проклятая" для буржуазных стран проблема "сочетания свободы и авторитета". В советской концепции свобода не есть немощная неопределенность, - свобода есть творческая и зрячая активность. На базе социализма, на базе происходящего уничтожения классов государственное руководство обществом (диктатура) осуществляет, можно сказать, диалектическое единство свободы и авторитета. Нет власти более массовой, нежели советская. И нет власти более сильной, компактной, сосредоточенной. Нет людей более свободных, нежели советские. И нет людей более дисциплинированных, целесознательных, организованных.
Сталинская Конституция есть наглядное выражение новой, позитивной концепции свободы и демократии, нового, небывалого этапа всемирной истории.
Твердая, волевая, испытанная в боях государственность социализма. Революционный гуманизм - не сентиментальный и бесхарактерный, а мужественный, бдительный, активный. Совершенно очевидно: в современной мировой атмосфере наш советский гуманизм есть единственное спасение от подлинного варварства, угрожающего человечеству.
3
Общеизвестен мировой ярлык этого варварства:
-- Фашизм.
"Взрыв реакционного насилия, вырождающегося в прямой гангстеризм", - по выразительному определению Г.Уэллса.
Мобилизация остатков всей маневренной силы капитализма, всего фальсификаторского навыка, буржуазных верхов; рекордный трюк; оглушающий и отупляющий массовый обман массового человека: маскировка реакции под революцию, изуверства под идею, финансовой олигархии под... социализм.
Великая порочность буржуазной демократии. Но рядом с варварством фашисткой реакции демократическое буржуазное государство есть, несомненно, более прогрессивная, относительно более приемлемая политическая форма.
Повторяется - на новой ступени - ситуация, в свое время проанализированная и оцененная Энгельсом и Лениным. Тогда речь шла о сравнении демократической республики с монархическим абсолютизмом. Вожди рабочего класса, не обинуясь, высказывались в пользу первой. Не закрывая глаз на то, что и буржуазно-демократическое государство остается машиной классового угнетения. Энгельс ясно учитывал относительные преимущества демократической республики и назвал ее даже "специфической формой для диктатуры пролетариата". Ленин со своей стороны подчеркивал, что форма классового угнетения не безразлична для трудящихся и что "более широкая, более свободная, более открытая форма классовой борьбы и классового угнетения дает пролетариату гигантское облегчение в борьбе за уничтожение классов вообще".