Возвращаясь в свою каюту, он увидел бледного Роджера Вескотта, стоявшего в одиночестве.
«Это единственное, что я мог сделать, — в сотый раз внушал себе доктор Крофорд. — Я должен так поступить и как врач, и как представитель человечества. Но капитан прав — так поступать низко… если Вескотт человек…»
В его голове мелькали картины: избитое лицо Вескотта… презрительные лица команды… ужас в глазах капитана. Если бы он мог рассказать все, что терзает его мозг, рассказать, ради чего это затеял! Если бы он мог со всеми разделить свою ношу! Но она целиком его…
Вескотт — подделка человека, умерщвленного на Венере… Но если он ошибается, настоящий Роджер Вескотт будет носить клеймо вора всю оставшуюся жизнь… Неужели он, Крофорд, ошибается?
Он взглянул на табло, показывающее время, оставшееся до приземления.
Доктор Крофорд принял решение.
Когда он шагал к изолятору, кулаки его были так крепко сжаты, что ногти почти впились в ладони. В лаборатории он запер за собою дверь и начал осматривать полки с реактивами, разыскивая бутылочку с белым порошком. Найдя, положил ее в карман.
— Боже, пожалуйста, не дай мне ошибиться, — бормотал он, тяжело дыша. — Пожалуйста, пожалуйста…
* * *
Человеческое тело неподвижно лежало на палубе. Глаза были закрыты, но чуждый, злой мозг напряженно пульсировал, посылая лучи жестоких мыслей, разыскивая в глубинах корабля родственный мозг. И тот откликнулся:
— Мы должны возвращаться… возвращаться… Мы обнаружены… он напал на след…
— Ни за что! — коротко и гневно послал сигнал первый мозг.
— Сейчас самый выгодный момент. Иначе мы будем далеко от дома, и никогда не сможем отсюда вырваться.
— Изменник! Трус! — заходясь в пароксизме злобы, вопил мозг. — Я тебя уничтожу!
— Но он выследил меня, этот доктор. Что он пытается сделать? Я скопировал человека очень тщательно, он не мог меня разоблачить, но все‑таки что он пытается сделать?
Вернулся презрительный отклик:
— Доктор болван, безмозглый олух! Ничего он не сможет.
— Но он что‑то задумал! — в страхе металась ответная мысль. — Мы должны вернуться назад. Я ничем не отличаюсь от человека, но он подозревает…
Главный мозг, казалось, задохнулся в глумливом, жестком смехе:
— Он же не выследил меня, верит, что я человек. Он глуп. Не бойся. Скоро они приземлятся. — Мысль как бы вскипела в отвратительном восторге: — Подумай о множестве людей, в которых мы проникнем. Как это будет великолепно! Они попадут в нашу власть, мы захватим их корабль, возьмем их всех с собой.
— Но доктор… Мы должны убить его…
— Ни в коем случае! Они не посадят корабль, сожгут его, если заподозрят неладное. Нет, доктор, ха‑ха, очень умен, пусть развлекается своими «ловушками». Не бойся!
— Но он загоняет меня в угол — не знаю, как, но ясно чувствую… Мы должны вернуться, вернуться, пока еще можем…
Злобный мозг как бы корчился от смеха, рассыпая в разные стороны ненависть.
— Не бойся, ты не один.
* * *
— Надеюсь, ты доволен, док? — угрюмо произнес капитан Джеффи. — Весь экипаж взбудоражен. Так затравили бедного Вескотта, что он не знает, куда деваться. Какова цель этой затеи? Если бы я знал, было бы легче. Дело зашло слишком далеко. Я почти не сплю — постоянно вижу затравленного Вескотта, и чувствую себя Иудой.
Он протянул руку, чтобы взять у доктора зажигалку. Крофорд дернулся, будто его ужалили:
— Не прикасайся ко мне!
Джеффи в испуге уставился на него. Доктор, тяжело вздохнув, пододвинул зажигалку:
— Извини. Я подпрыгнул как испуганная кошка. У меня разыгрались нервы, замучили кошмары. Я боюсь всех и самого себя. Не забывай, Боб, Роджер Вескотт погиб совсем недавно под палящим солнцем Венеры. Я не ошибаюсь. Вот увидишь, все это не может долго продолжаться. Единственное, что мне нужно, — время и некоторое количество известного только мне порошка. И я получу ответ.
Он стоял, опасливо поглядывая на дверь.
— Можешь ты наконец сказать, что ищешь?
— Извини, — ухмыльнулся доктор. — После того, что я узнал, почему не предположить, что и ты «подделка»?
* * *
«Идиот! — возмущался собой доктор, направляясь в изолятор. — Идиот, идиот, идиот! Так проговориться! Дать понять капитану, что Роджер Вескотт, возможно, не единственная «подделка» на борту. И он, доктор, об этом догадывается! Нет, впредь он не позволит себе такой ошибки. Никто не должен знать о его подозрениях».
За дверью изолятора послышались шаги.
Вошел Роджер Вескотт. Парень осунулся, глаза запали. Доктор усилием воли подавил возникшую жалость.