Пер. А. Петрушиной
Арена решений
Дева Бри — лейт славилась красотой на всю планетарную сатрапию Ингселла, где заправлял ее отец, Фейдлих Свирепый. Красавица утверждала, будто по линии покойной матушки ее генеалогическое древо уходит корнями в Твердь, и именно предкам она обязана своей сногсшибательной красотой. Но поскольку число древних твердинианских колонистов, поселившихся на Ингселле и ассимилировавшихся в среде коренного населения, близилось к нулю, заявление девы Бри — лейт часто подвергалось сомнению.
К сомневающимся с недавних пор примкнул и ревизорфакснадзор Яскар Прелл, независимый твердинианский аудитор, нагрянувший на Ингселл с проверкой налоговых факснадзорных экранов за фискальный период с первого июля 2340 года по первое июля 2350 года. Сомнения Прелла возросли после непосредственного знакомства с девой Бри — лейт на банкете, организованном ее отцом в честь гостя, и окончательно укрепились, пока пара кружила в танце по необъятному бальному залу.
— Как в ухе мавра яркая серьга, она для Тверди слишком дорога, — продекламировал Прелл, едва музыка стихла. — Не вы, несравненная дева, должны доказываться родство с Твердью, — добавил он, шагнув вместе со спутницей через автоматическое французское окно в знаменитый сатрапов сад, — а Твердь должна благодарить богов за возможность породниться с вами.
Летнее небо Ингселла являло все свое звездное великолепие, с юга дул теплый ветерок, доносивший слабый, но ощутимый аромат далеких рогейновых ферм, где роботы взращивали ярко — синие цветы, прославившие планету на всю галактику и сделавшие ее экономику одной из ведущих в Терранской империи. В саду все было как в сказке — фонтаны, прелестные клумбы, статуи, извилистые тропинки. Красота девы Бри — лейт в таком антураже расцветала еще сильнее. С плавными, но вместе с тем выдающимися изгибами тела, неординарными, но классическими чертами лица она чудилась воплощением ингселлианской богини. Добавьте сюда огромные сверкающие глаза цвета золотой пшеницы, копну блестящих волос оттенка ночи, и вы поймете, почему Яскаром Преллом, циником по отношению ко всему, в общем, и к любви, в частности, вдруг овладело неведомое, непостижимое доселе чувство.
Дева Бри — лейт опустилась на мраморную скамью с двумя мраморными ингселлианскими львами по бокам и шпалерой, увитой ингселлианскими розами вместо спинки. Красавица подобрала подол голубого парчового платья, выставляя свою фигуру в самом выгодном свете и попутно приглашая аудитора присесть настолько близко, насколько позволял протокол.
— Доказательство моей потомственной принадлежности к Тверди, — провозгласила она, как только Прелл воспользовался приглашением, — заключено не в моем внешнем облике, а в сердце. Впервые узрев географическую панораму планеты, ее горы, моря, мегаполисы, я испытала острую ностальгию, убившую всякую любовь к Ингселлу. Здешние пейзажи видятся мне столь же пресными и тусклыми, как выдохшееся вино.
— И вы мечтаете отправиться на Твердь, моя несравненная дева?
— Нет, Яскар Прелл, я мечтаю там жить. И моя мечта осуществилась бы, не будь обитатели Тверди закоренелыми эгоистами.
— Наш иммиграционный закон обусловлен не эгоизмом, дева Бри — лейт. Равно как и сопутствующий ему запрет на смешанные браки. Оба они — результат сложившейся на Тверди демографической ситуации, не допускающей натурализации подданных сатрапии вне зависимости от его — или ее — достоинств. Но наши лазурные двери всегда открыты для гостей, и если особа вашего положения изволит попросить, ей незамедлительно выдадут паспорт сроком на один год.
Дева Бри — лейт презрительно щелкнула большим и указательным пальцем.
— Всего лишь год! А дальше, Яскар Прелл? Опять возвращаться на родную, осточертевшую до чертиков планету? Увольте. Если мне не суждено вкусить пирог целиком, я не стану довольствоваться жалкими крохами.
На этой ноте французские двери распахнулись, впустив в сад отголоски национального ингселлианского вальса, и к скамейке приблизился высокий молодой человек в расшитом серебром белом костюме, выдававшем в нем статс — секретаря. Юношу звали Донн Деска, он был уполномоченный по связям с общественностью, именно ему сатрап поручил холить, лелеять и развлекать независимого аудитора. Судачили, что Деска был главным претендентом на руку девы Бри — лейт. Даже не обладай Прелл подобными сведениями, он бы заподозрил неладное по тому, как исказились черты сурового, но при этом чувственного лица уполномоченного при виде девы Бри — лейн, сидевшей практически в объятиях другого мужчины.