Кофе оказался очень вкусным. Подал мне его молодой человек с прилизанными волосами и тонкими усиками, бр-р-р, видок ещё тот. Сделав три глотка, я почуял прилив сил, но не обычный, а… В голове вдруг стало удивительно светло и легко…
– Уважаемый, что за кофе вы мне налили? – поинтересовался я и чуть не выплюнул то, что глотнул.
– О, новинка этого года, чуть дороже, но каков эффект! Чувствуете прилив сил? – и так мне подмигнул, что меня вновь передернуло.
– Что. Это. Такое? – раздельно, начиная злиться, спросил я, предчувствуя нехорошее.
– Кофе с кокаином, господин прапорщик…
Плевать я не стал, конечно, но грохнул чашкой о стойку так, что та едва не разлетелась вдребезги.
– Я разве просил что-то подобное? Вы умеете слушать? Я просил кофе! – швырнув монетку на стойку, развернулся и быстрым шагом вышел. Чёрт, мне ещё тут кокаиновой зависимости не хватает, для полного антуража.
Когда явился на платформу, почему-то пропало всё желание любоваться красотой Питера, а ведь в таком виде, возможно, я вижу его в последний раз. Не говоря о том, что меня могут просто убить, всё же мы не гулять в Европу едем, а предстоящие перемены в нашей стране изменят этот город, как и всю страну, навсегда.
– Командир, ты чего такой? – Метёлкин подошёл ко мне близко и спросил почти на ухо.
– Да хрен его знает, Лёха, – передернувшись, бросил я. Вроде отпускать начинает, интересно, тяга будет теперь?
– Ехать долго, да, мы тут поболтали с мужиками, говорят, что всю Европу надо по морю обходить, правда, что ли?
– Наверное, сейчас в Архангельск, оттуда даже и не знаю, как и куда. Пойду сейчас к господам офицерам зайду, надо разузнать.
– Мы в теплушке едем, твой вагон дальше.
– Да на хрен, с вами поеду, – отмахнулся я.
Это, конечно, было неправильно. Если младшие чины просто непонимающе посмотрят, то вот господа офицеры…
– Прапорщик, вы почему не представились по прибытию? – в офицерском вагоне на меня наехали почти сразу.
– Виноват, ваше высокоблагородие, – передо мной стоял капитан, пришлось вытянуться и отчеканить. – Прапорщик Воронцов, тринадцатый полк…
– Здесь вы уже не в своём полку, а значит, подчиняетесь мне лично. Вы не объяснились!
– Виноват. Прибыли буквально за час до отправления, не сообразил ещё, что и как. Прошу извинить.
– Принимая во внимание ваши награды, извинения приняты. Впредь постарайтесь быть расторопнее. И снимите солдатские кресты, вы что, порядок не знаете? – Он прав, офицеры солдатские награды не носят.
– Есть.
– Ваше место в конце вагона, возле уборной…
Для меня эти слова послужили спусковым крючком.
– Спасибо, я поеду со своими подчинёнными.
– Вы в своём уме, прапорщик? – недоумевающе взглянул на меня наглый капитан. Хотя почему наглый, они почти все здесь такие, господа офицеры. Хрен его знает, откуда он и кто вообще такой, но если судить по наградам…
– Именно так, господин капитан. Меня совсем недавно произвели в этот чин, и я для вас неровня. Прошу простить, но поеду я со своими бойцами. Зашёл только представиться и узнать схему движения, если, конечно, вы пожелаете её мне сообщить.
– Мне не нравится ваше самоуправство и нахальство, – начал надменно произносить капитан, – если вы намерены и дальше носить высокое звание офицера русской армии, то обязаны соответствовать!
– Так точно, – не стал спорить я, бесполезно.
– В Архангельске будет пересадка на корабли, дальше двинемся морем. Этого вам должно хватить.
– Благодарю, ваше высокоблагородие. Разрешите идти?
– Где воевали, прапорщик?
– Под Луцком, ваше высокоблагородие, в Железной бригаде его превосходительства генерала Деникина.
– Отлично, прапорщик, значит, опыт у вас есть?
– Смотря какой, – пожал я плечами. – Командования взводом – нет. Я командир отделения специальной снайперской команды, тринадцатого стрелкового полка его превосходительства генерала Маркова. Находился в его подчинении и выполнял приказы напрямую штаба полка.