От несправедливости этого жестокого мира у меня губы задрожали и слезы на глазах выступили... Ладно, не только от этого. Башка болит нещадно, стыдно перед друзьями за вчерашнее, а еще очень обидно, что из-за давно погребенных воспоминаний я все равно продолжаю напиваться и устраивать спектакли. Так нельзя! Уаааа! Все! Я – рыдаю.
Охотников, притащился на самом интересном. Когда я завернутая в одеяло ревела над жестокой судьбой и сломанным зубом, сидя на полу посреди комнаты. Кажется, это козлик, не врубился с чего мне так паршиво и застыв столбом, в одном полотенце на бедрах, состроил глупую и беспомощную рожицу:
-Эй, Шурик... Ну, ты чего? Я просто пошутить хотел. Я даже не трогал тебя, ты сама под утро стащила с себя одежду и с дивана приперлась сюда спать. Я же не такой! Ничего у нас не было! Саш, ну правда! – осторожно, словно я – мина и в любую минуту могу взорваться, подкрадывался ко мне.
-Ты меня побил! – еще горше разрыдалась я.
-Не бил я тебя!
-Бил!
-Нет!
-Да!
-Дурная, не бил я тебя!
-А почему у меня зуб сломан?!
-А... Это. Ты вчера полезла целоваться...
-И ты меня из-за этого побил?! Гад!
-Да дослушай сначала! Ты полезла целоваться и упала на меня, точнее твой открытый рот встретился с моим, итог – на мой зуб глянь и извинись для начала – упс! У Охотникова улыбка тоже пострадала не меньше моего.
-И ты меня не прибил? – плакать как-то резко расхотелось. Проснулся, с рождения впавший в спячку инстинкт самосохранения, отчаянно вопящий, что пора искать пути отступления.
-Не смог – с долей сожаления признался Охотников, усаживаясь рядом – рука не только дрогнула, но и не поднялась. Ты ведь совершенно невменяемая была. Да и к тому же, как бы я тебе мстил убив? – так и знала, что в мире не осталось бескорыстной доброты.
-Охотников, скажи правду, на кой черт я тебе сдалась?
-Ты же сама пришла. Так что, это ты скорее не можешь меня, такого неотразимого, забыть – хмыкнул он и вдруг потрепал меня по волосам – чего напилась-то? Из-за Растовцевой?
-Нет... Да... Отчасти. Понимаешь, я люблю. По-настоящему, но...
-Но, она не поймет. А ты пробовала ей рассказать об этом?
-Ты лучше остальных знаешь, что она пошлет меня куда подальше!
-Даже если и так, зато ты признаешься и тебе станет легче. У нее ведь серьезно с Руставелли – заявил парень.
-Откуда знаешь?
-Вчера... После того, как мы с Крыло гонялись по огороду за тобой голышом, Руставелли нас все-таки засек. Долго ржал, убил бы тебя!
-Не отвлекайся!
-Короче, мы сели и поговорили. По сути, у нас с Машкой твоей, ничего не было, ну кроме поцелуев. Она давно сохла по Руставелли, а тот, дурак, все обещание тебе держал. Не хотел связываться с чужой девчонкой. Машка по-глупому пыталась через меня сблизиться с ним. Руст, когда узнал, Растовцевой мозги вправил, зато сам с ума сходить стал. Короче, они – вместе. Светиться обоим не с руки было. В общем, проиграли мы, и ты, и я. Ты за Машку бороться с ней же, не станешь. А я с другом воевать из-за Машки тоже не собираюсь – поднимаясь и подходя к шкафу, повернулся ко мне спиной Охотников.
-А из-за другой стал бы? – вырвалось у меня.
-Не знаю, наверное. – пожал плечами Охотников, не оборачиваясь.
-Чем тебе Машка не угодила? Она же красавица! – встала я за свою безответную любовь горой.
- На вкус и цвет... фломастеры разные. И с чего это тебя заинтересовало? – натягивая футболку, поинтересовался он.
-Да, так... Никак понять не могу, на кой черт ты мне врал, что не знал, кто ее парень?
-Я не врал. Не знал. Но, подозревал. И вообще, с чего бы мне тебе рассказывать что-то. Ты ведь про себя молчишь! Скрываешь что-то.
-Не правда! Ничего я не скрываю!
-Ну-ну.
-Черт с тобой! Все равно это уже не имеет значения! – последовав примеру Охотникова, я тоже стала одеваться, так-с сначала трусы, а где трусы? Лифчик вижу, а трусов нет!
-Это еще почему?
-Но, ведь на этом наш договор о товариществе заканчивается – ответила я и встав принялась искать трусы, да и вообще собирать свои монатки, обнаруживая их чуть ли не на каждом углу. Это как же я вчера стремилась раздеться!
-У меня еще два желания – вспомнил этот гад натягивая штаны.
-И? Что ты хочешь?
-Дружить дальше будем? – я так и застыла с майкой в руках.
-Это желание?
-Ага – повернулся ко мне, наконец, Охотников и стал медленно заливаться румянцем. Черт! Одеяло-то я скинула.