В школе меня считали очень яркой. Но внутри я была крайне неуверенной и не хотела, чтобы кто-либо обнаружил, что в действительности я ничего не знала. Мне поистине трудно давалось запоминание деталей и фактов, знание которых требовалось, чтобы сдавать тесты. Я очень любила музыку и мечтала играть на скрипке, но на это в семье не было денег. С детства я всегда пела про себя или вслух. Я просыпалась утром, вставала с кровати и начинала петь. Когда я спускалась по ступенькам вниз, моя мама обрывала меня: «Мэри Энн, ты читала молитвы?» Я этого не делала и чувствовала вину, потому что начала петь до того, как прочитала молитву. Понимание своего детства с перспективы Дизайна Человека помогло мне увидеть то, что ни один человек не разглядел бы лучше. Это помогло мне примириться с мамой внутри себя. Она меня любила и делала для меня все, что считала правильным.
В школе мне было не так-то легко с моим открытым умом. Представьте, будто в вашей комнате напротив открытого окна на столе лежат стопки тетрадей. За окном безветрие. Вы знаете, где что лежит. И вдруг порыв ветра сметает все со стола. Как бы вы ни старались, вам уже не найти ничего. Такое происходило со мной постоянно. Я никогда не могла полагаться на свой ум, когда мне это требовалось. Должно быть, стикеры изобрел человек с открытым умом.
Была еще одна вещь, которую я осознала насчет своего открытого ума - он усваивал все, что кто-либо думал обо мне на протяжении всей моей жизни. Мысль другого человека оказывалась в моей голове, и я считала, что она принадлежит мне! Особенно это касалось всего негатива, который могли думать в моем присутствии, даже не выражая его вербально. В детстве это обычно было связано с моими физическими данными, что проникало в меня очень глубоко. Лишь начав мой эксперимент с сакральным откликом, я смогла найти свою собственную правду!
Как только я стала подростком, у меня начались трудности с отцом. Он не хотел, чтобы я занималась тем, что хотела я. Я перестала быть его милой маленькой девочкой и превратилась в «трудного» подростка. Временами общение между нами сильно накалялось. Я глубоко племенной человек, и поскольку он был чистым индивидуалом, то не понимал моих стремлений быть со своими друзьями. Он просто говорил «нет», а когда я спрашивала «почему», он расстраивался. Я расстраивалась вдвойне, и это приводило к такому эмоциональному напряжению, что я срывалась на крик. Для него единственным выходом в этой ситуации было дать мне пощечину и отправить в комнату. И тогда я, захлебываясь слезами, бежала к себе. Понимание с перспективы Дизайна помогло мне увидеть основу этой динамики наших отношений. Никто из нас не был виноват. Некого было винить. Мой отец не мог поступать иначе. Программирование настолько сильно, и, если вы этого не понимаете, оно будет двигать вами так же, как двигало нами обоими.
Это было также временем, когда у меня начались проблемы с пищеварением - еда слишком быстро покидала мое тело. Родители сводили меня к доктору, который прописал мне сильнодействующие медикаменты. Оглядываясь назад, я вижу, что все это было связано со всем тем, что я принимала в свои открытые центры. Я не была способна понять и переварить все, что в меня входило.
Казалось, все в моей жизни начало ускоряться, когда я достигла половой зрелости. Я определенно спешила вырасти и войти в новую жизнь. С 41.6 в моем сознательном Солнце мой свет разгорался от нового опыта. Как человек шестой линии, я проходила первый этап своей жизни, пробуя то и это, вовлекаясь все больше в гущу жизни, и, пока шли годы, все больше и больше чувствуя замешательство. Я жила в фазе третьей линии, и еще было очень далеко до того момента, когда появится возможность спрятаться на крыше.
Особенность шестой линии заключается в том, чтобы проходить через разные виды опытов первые 28 лет. Эта фаза известна как время проб и ошибок, хотя где-то глубоко внутри люди 6-й линии знают, что им надлежит быть ролевой моделью. Я знала это о себе и при этом совершала одну ошибку за другой. Я была в самом центре драмы, делая все, что мне казалось, могло бы улучшить ситуацию. Я слушалась своего ума и делала то, что он говорил, но это лишь ухудшало положение. Я не знала, что все эти «ошибки» были естественной частью этого периода, и что я просто набирала опыт.
Учась в старших классах, я хотела стать учителем. Также это переплеталось с желанием присоединиться к Корпусу Мира и помогать человечеству. Но помимо этого я была также и подростком с массой сексуальных фантазий. Когда мне стукнуло 15, мне удалось получить фальшивые водительские права, и с ними я уже могла посещать клуб с живой музыкой. Я отправилась туда с подругой, которая была старше меня. Группа играла классно, а я любила танцевать. Один парень подошел ко мне и пригласил на танец. В это время он учился в колледже. После этого мы стали встречаться, а когда мне исполнилось 19, мы поженились. Одной из причин для такого раннего брака было желание помочь ему избежать отправки на войну во Вьетнам. Я не могла сказать ему «нет».