Если дерегулирование авиалиний показало, что дерегулирование далеко не всегда приносит весь тот объем благ, который обещает, то дерегулирование банковского дела предстало в еще более мрачном облике. Америке следовало бы извлечь больше уроков из кризиса сберегательно-кредитной системы, рассмотренного нами в главе 2. Этот опыт должен был бы научить нас, например тому, что дерегулирование трудно поддается правильному осуществлению. А если оно проведено неправильно, ошибки могут стоить очень дорого.
Кризис сберегательно-кредитной системы показал, что искажение системы стимулирования, такое как развивающееся, например, в условиях плохого бухгалтерского учета и плохо разработанного дерегулирования, может привести к тяжелым последствиям. Рынки вместо того, чтобы стабильно производить богатство, пускаются в высокорисковые авантюры. В отсутствие регулирования слабые банки, обеспокоенные своим выживанием, принимают на себя чрезмерно большие риски и вступают в азартную игру, где на кону стоят очень высокие прибыли, четко зная при этом, что если они проиграют, то платить за разбитые горшки придется другим. Эпизод с С&К также показывает, насколько иногда тонка грань, разделяющая нравственное и безнравственное поведение, что если впереди маячат достаточно большие прибыли, очень многие из делового сообщества находят способы, как обойти угрызения совести. Будь то принятие чрезмерного риска или прямой грабеж, банкиры выигрывают, а потери несет американский налогоплательщик.
Во многих, если не в большинстве эпизодов дерегулирования, события развивались прямо противоположно тому, что утверждали его апологеты: очевидно, что в их суждениях были ошибки, которые имели под собой весомые основания. Регулирование обычно вводилось потому, что в определенных случаях происходят провалы рыночного механизма. Устранение регулирования не устраняет возможность этих провалов. Но апологеты дерегулирования забыли или преднамеренно игнорировали эти рыночные провалы, первоначально давшие повод к введению регулирующих мер.
Случилось так, что именно в тот момент, когда идеи дерегулирования и свободного рынка получили наибольшее распространение на политической арене, они подвергались наиболее сильным сомнениям со стороны научного сообщества. В семидесятые и восьмидесятые годы экономические исследования обнаружили обширную область рыночных провалов, случаев, когда рынки функционировали плохо и совсем не обеспечивали ожидавшейся от них эффективности. Провалы рыночного механизма включали те, что относятся к несовременной конкуренции, отсутствию некоторых важных рынков и экстерналиям[52] (таким, как загрязнение, когда действия одних индивидуумов оказывают нежелательное воздействие на благосостояние других). Исследование, за которое я получил Нобелевскую премию, концентрировало внимание на определенной группе проблем, связанных с провалами рыночного механизма, имеющими место повсюду, и являющимися следствием несовершенной и асимметричной информации. Но еще задолго до этого экономисты-теоретики признали существование важных случаев провала рыночного механизма, которых можно было бы избежать вмешательством государства.