Она с минуту молча смотрела на меня.
— И все это, только если он сможет договориться с асверами полудемонами? — в итоге произнесла она.
— Не без этого, конечно. Я только одного не понимаю, если Вильям не хотел передавать трон Давиду, зачем он вырастил его как наследника?
— Вильям ничего не оставляет на волю случая. У него всегда найдется запасной план. Таким планом был Давид, — на ее лице промелькнула тень печали или сожаления. — Когда все полетело к демонам, когда его предал Лоури, он, наверное, обрадовался, что все предусмотрел. После рождения Давида в живых остались лишь четверо, кто знал правду. Вильям, я, графиня Хэдгар и Грэсия. Тогда мы считали, что этого достаточно…
— Мне есть за что ненавидеть Вильма, — перевела она тему. — Но даже так, я считаю, что только он способен управлять Империей. И ему нужны асверы. Любой ценой. Любой жертвой.
— С чего вы так решили?
— Когда рядом с тобой на протяжении многих лет находится кто-то, кто может прочесть собеседника, как открытую книгу, ты становишься зависим от него. Асверы могут не только уличить человека в желании убить Императора. Они незаменимы на переговорах, во время заседания Совета, везде, где Вильяму требуется понять, чего добиваются его министры и советники. Поэтому он так легко держал их в кулаке. А сейчас, лишившись их поддержки, лишившись защиты, он начнет подозревать каждого. Видеть лишь предательство в лицемерных улыбках и словах о преданности. Ты не знаешь, скольких он казнил, когда асверы уличали их в неискренности. Это постоянно держало его приближенных в страхе. Думаешь, он готов отказаться от этого?
— Проклятие, да? — сказала она, после небольшой паузы. Вздохнула. — Если это хоть чем-то поможет, я готова взять на себя вину. Вильям с радостью притащит меня к ним и лично перережет глотку, обвинив в чем угодно. А затем сделает все, чтобы вернуть их доверие. Чтобы все стало как прежде. Это лучший выход и для него и для… асверов. Ведь сейчас ему ничего не останется кроме как подавить их силой. Пустить в ход плашки, принудив к миру. Или ты думаешь, тот, кто стоит за Давидом не использует этот козырь?
В комнате вновь повисло молчание.
— Не молчи! — в ее голосе зазвенел металл.
— Что вы скажите, если плашки Жака Германа Жерома окажутся бесполезны? — спокойно спросил я. — С чего вы вообще решили, что он придумал их лишь для того, чтобы сдерживать полудемонов? Сейчас у Императора нет ничего, что он может противопоставить асверам. Только залить улицы столицы кровью, завалив телами своих подданных.
— Неужто все зашло так далеко, что обратного пути нет? Если прижать Вильяма, не оставить иного выбора, он выполнит любой ультиматум асверов. Пойдет на любые условия.
— Поздно… Нет, знаете, у него есть один единственный шанс, но он им не воспользуется.
— Озвучь. То, что очевидно тебе, не всегда очевидно другим.
— Если говорить откровенно, я жду ошибку, которую допустит Давид.
— Позволит Виляму ударить по асверам и лишь затем вмешается? — догадалась она, озадачив меня. Не ожидал, что она думает в этом направлении. — Это говорит о том, что ты плохо знаешь Давида. Я поняла, о каком шансе ты говоришь. И ты прав, Вильям не пойдет на это. Даже под угрозой собственной жизни. Спасибо, что уделил время, — она встала. — Мне остается только надеться, что тебе удастся убедить Давида изменить решение.
— Обязательно. Только дайте слово, что не станете выходить из дома, и не будете использовать темную магию, без моего разрешения.
Она обернулась, пристально посмотрев на меня.
— Смерть Давида ничего не решит, — сказал я. — И нет, меня ваши дочери не интересуют, от слова «совсем». Нет, этот талант не передается по наследству.
— Даю слово, — хитро улыбнулась она и добавила еще что-то на незнакомом языке.
Едва она вышла, в комнату вошла Бристл. Подошла, уселась мне на колени. Провела пальцем по щеке, словно стирая капельку грязи.
— Ничего не хочешь мне рассказать, любимый? — ласково спросила она.
— Представляешь, сегодня Илина надела платье. Она в нем так мило выглядела, что целый день сбивала меня с серьезного настроя. А потом она его порезала, — печально сказал я.
— Ах она негодница, — пожурила ее Бристл. — Зачем же она это сделала?
— Ну, в нем бегать тяжело. Хотя, зачем ей бежать? Она ведь и так могла до мага дойти и голову ему отрезать. Секундой позже, секундой раньше…
— Это все значимые события за последние два дня?