— Давай, — согласился я.
Мы вернулись в гостиную, где Вигор довольно сноровисто заварил чай, затем принёс большую вазочку с засахарившимся мёдом и пару простых глиняных кружек. Дорогой чайный сервиз у него был, но он сразу сказал, что не любит пить чай из маленьких чашек.
— Как у тебя всё прошло со жрецами? — спросил я, принимая из его рук кружку с чаем и добавляя туда мёд. — В храме удивительно тихо.
— Хороших жрецов сейчас найти очень сложно, — сказал он. — И учить долго. Второй жрец, кто меня ножом в спину ударил, сбежал, а остальных я простил.
— Внушение хотя бы сделал? Припугнуть их божественной силой, чтобы впредь о подобном не замышляли.
Вигор промолчал, но, судя по выражению лица и насупившемуся виду, он их наверняка напугал так, что они разбегаться начали. Быть самым главным в такой огромной организации, как храм Пресветлого, не так просто, как может показаться. Взять хотя бы вопрос с привлечением служителей в храмы. Там ведь не только жрецы, но и помощники, охранники, самые разные служащие, даже казначеи свои есть. И чем больше храмов по всей Империи, тем сложнее ими управлять.
Минут двадцать мы спокойно пили чай, разговаривая на разные темы. Вспомнил я и Виолетту Пинн, к которой Вигор испытывал тёплые чувства. Посоветовал ему не тянуть и быстрее взять дело в свои руки. А то тётку герцога Наварро быстро выдадут замуж за кого-то, кто будет полезен Империи в будущем. Центральная провинция — лакомый кусочек, даже несмотря на то, что находится под присмотром Императора.
— Пора, — Вигор оживился, прислушиваясь к чему-то. Вскочив, умчался в соседнюю комнату за резным посохом.
Я тоже прислушался, но ничего не уловил. Уга по поводу предстоящего выступления оракула не переживала. Её больше волновало нахождение в храме Пресветлого, но она умело пряталась за моим плечом и даже испытывала некое удовольствие от того, что может подглядывать за Зираллом, оказавшись в его логове, а он ей ничего сделать в ответ не может.
Пришлось немного подождать, пока Вигор наденет тёплую мантию верховного жреца, но мы успевали. Выйдя из тёплого помещения храма, я подумал, что мороз стал немного крепче. Так всегда бывает после снегопадов. Люди же, несмотря на такой холод, по-прежнему стояли на площади плечом к плечу, и даже на прилегающих улицах не осталось свободного места. Мы прошли по площадке перед входом в храм, остановились между колоннами, откуда открывался прекрасный вид на площадь и храм Мерка. Там сейчас шло какое-то оживление и мелькали синие и белые плащи магов.
— Давненько на площади не говорили от имени бога, — раздался позади голос Хорца. — Событие знаковое.
— Если бы хоть что-то хорошее сказал, было бы лучше, — сказал я. — Здравствуйте, господин Хорц.
— Доброго дня, — он кивнул, вставая рядом. — Из сотен предсказаний оракулов, хранящихся в архивах магов и расшифрованных более-менее точно, всего четыре не сулили беды людям.
— Да, она же загадками сейчас говорить будет, — поморщился я.
— Гильдия магов всегда щедро награждает тех, кто лучше и правильней разгадает слова оракула, — сказал Хорц.
— А как узнать, кто лучше?
— Просто подождать, — улыбнулся глава Имперской службы безопасности.
От храма Мерка и до главной улицы по толпе прошла волна оживления. Кто-то вышел из здания и замахал руками, чтобы городская стража немного оттеснила собравшихся. По толпе пробежала ещё одна волна, люди зашумели.
— Граждане столицы и жители Империи! — над площадью раздался голос, усиленный магией. — Внемлите оракулу светлого бога!
Над площадью ещё раз прошёл ропот, и повисла тишина. Хорц покачал головой, подумав о чём-то неприятном. Вигор молчаливо смотрел в ту сторону, крепко стиснув посох, отчего костяшки пальцев побелели.
— Беда, — довольно неожиданно прозвучал женский голос, отдающий серьёзным безумием и едва не сорвавшийся на визг, — смерть, страдания!
— Хорошее начало, — сказал я в повисшей тишине. — Ободряющее…
— Высекая горящие искры из-под копыт, по мраморной лестнице спускается демонов владыка! — женщина едва не завыла. Послышался стук, затем металлический глухой звон. — Освободите место в сердцах для страха, и прольётся он реками крови. Пожары от погребальных костров закроют солнце, когда четыре полководца откроют для него дверь.
Вновь послышался невнятный звук, словно оракул свалилась с лавки на пол. Мужской голос, разобрать который не получилось, что-то требовал.
— Ты во всём виноват… Ты, бегущий от смерти, что выпустил её. Бойся, чтобы она не пожрала и твои надежды…