Поздним утром, когда солнце начало подниматься над горизонтом, но ещё пряталось за деревьями, нас нашёл князь Удд Ньоль. В облике огромного медведя, перепачканного в саже и крови, сжимая в руках большой топор, он выглядел пугающе. Мы всё ещё стояли лагерем на краю леса у реки, ожидая, пока закончится сражение. Клаудия дремала, облокотившись плечом на меня. Мы с ней укрылись от ночного холода и сырости большой шкурой, удобно устроившись у тёплого бока Аш. После ночного сражения та была не такой горячей, как обычно. Вигор так вообще умудрился соорудить навес и крепко спал, прижимая к себе сумку с лампой, в которой приютил самку огненного скарабея. Кстати, у другого бока Аш спала Кифайр. Ночью она выпросила у Дианы копьё и дежурила у кромки леса вместе с асверами. Я не знаю, бежали ли люди в панике к реке, но если они шли в нашу сторону и столкнулись с асверами, для них ничем хорошим это не закончилось.
— Люди разбежались? — спросил я, глядя на князя снизу вверх. — Да, вы же только ревёте в этом облике.
Князь согласно кивнул, что-то негромко проревев.
— Понимаю, что у вас будет много работы, чтобы разобрать лагерь людей, похоронить их где-нибудь, чтобы болезни не распространяли, и собрать много хорошего оружия и железа. Но я задерживаться у Вас в гостях больше не могу. Хотите галеру, значит, везите нас в Лекку. Или мы сами туда отправимся.
Князь что-то сказал, посмотрел на высокую городскую стену.
— Говорит, нужно три часа на сборы, — к нам подошла Монна. — Погрузить продукты и воду на галеру. С нами отправится Родри, его младший брат, со своей дружиной. Ветер в это время года нам будет сопутствовать, и на север мы дойдём быстрее, чем шли домой.
— Вот и отлично, — кивнул я. — Мы пока на галеру пойдём. Да, князь, то, что вам помог предок-медведь Агни — это хорошо. Но вы сами видели, что он потратил очень много сил. На вашем месте ближайшие лет сто я бы не рассчитывал увидеть его снова. Он уйдёт дальше в леса на север и будет долго спать.
Князь снова что-то сказал, упомянув Аш.
— Он говорит, что догадался, зачем ты пришёл в наши леса, — перевела Монна. — Чтобы твоя собака получила урок у предка-медведя и стала сильнее.
— Действительно, урок она получила, — улыбнулся я. — И Аш станет сильнее, обязательно. Всё, хочу домой. Клаудия, солнышко, просыпайся. Ивейн, буди Кифайр.
Отряд начал собираться, затем мы дружно прошли через городские ворота и отправились прямиком в порт. Князь, как и обещал, первым делом поговорил с братом, а уже потом убежал в сожжённый лагерь, куда потянулись жители города, чтобы собрать всё, что не сгорело. Несостоявшаяся война принесла им уйму хорошего железа, ткани, продовольствия, волов и лошадей из обоза, который медведи умудрились захватить. Чёрный медведь-оборотень Родри очень переживал, что разбор лагеря людей пройдёт без его ведома, поэтому отправил вместо себя за городские стены двух сыновей. В итоге, оборотням потребовалось чуть более трёх часов. Они торопились, но при этом старались ничего не забыть. Успели перевоплотиться в человеческое обличие, взять в дорогу доспехи, оружие и немного золота, чтобы купить еды на обратный путь. Я же подумал, что нас ждёт ещё две недели морского путешествия, и мне заранее поплохело. Утешала мысль, что мы хотя бы будем двигаться в сторону дома, а не от него. К тому же нам поможет ветер и течение реки.
Когда город медведей скрылся из вида, а солнце поднялось к зениту, я прошёл в трюм галеры, куда оборотни сгрузили запасы еды. Нашёл бочку со странным красным луком. В отличие от того, что выращивали в Империи для нужд легиона, красный лук был более сладкий, сочный и не такой горький. Очистив кожуру, я откусил, чувствуя, как пробирает горечь, затем быстро сменяется сладким привкусом. Покачав головой, я захватил пару сочных морковок, направился к выходу, но остановился у ряда бочек. Постучал по крышке одной из них.
— Не сиди долго в бочке, заболеешь, — сказал я и вышел из трюма. Увидев рядом Рикарду, протянул ей вторую луковицу с морковкой. — Хотите?
— Что, наконец едем домой?
— Домой, — сказал я. — Заберём золото и прямиком в Виторию. Знаете, о чём я сейчас вспомнил?
— Не знаю. Соглашусь с Илиной, понять, что происходит у тебя в голове, невозможно, даже если намерения чисты и открыты, — она забрала луковицу и принялась зубами срывать кожуру.