- Молодец, Фадеев, ты и на земле не теряешься! Говорить о девушках для Анатолия - запретная тема, поэтому сразу, чтобы пресечь насмешников, он решил не скрывать истину.
- Она приезжала узнать о Есине.
- Судя по тому, как она прощалась с тобой, эта версия неубедительна, прокомментировали острословы.
4
Глядя вслед Фадееву, Кутейников обратился к летчикам:
- А ничего парень! И дерется хорошо. Может быть, его в нашу эскадрилью? Как, орелики?
- Он командир звена, а эти должности у нас заняты, - ответил его заместитель старший лейтенант Базаров.
- Верно...
- Товарищ капитан, командир полка идет, - сказал кто-то из летчиков.
- Начальство нужно встречать уважительно, оно любит, когда козыряют, Кутейников развернулся, на сто восемьдесят градусов и, приложив руку к головному убору, отрапортовал Давыдову: - Товарищ майор, первая эскадрилья готовится к выполнению боевого задания.
- Готовьтесь по-настоящему, немцы свирепствуют и завтра чуть свет могут пожаловать. У вас, Петр Васильевич, все налицо?
- Осталась семерка отважных из девяти возможных, - пошутил Кутейников. И добавил, уже серьезно: - Все самолеты исправны.
- Хорошо, - сказал командир полка, - да, вот еще о чем не мешает подумать. Мы, наверное, через несколько дней будем перебазироваться, изучайте район дальше на северо-запад.
- Будет сделано, товарищ майор, - ответил комэск.
Ночь прошла спокойно, но на рассвете с неба донесся характерный гул. Механики, готовившие самолеты, первыми услышали его и сразу доложили командиру эскадрильи:
- Товарищ командир, немцы!
Кутейников вынул из-за голенища ракетницу и выпустил ракету. Моторы загудели, винты закрутились. Идет минута, вторая, гул нарастает, техники, механики указывают пальцами на пролетающий немецкий самолет, но никто из летчиков не взлетает. Кутейников подбежал к одному летчику, второму...
- Что случилось? Почему не взлетаете?
- Команды не было, товарищ капитан!
- Как не было? Я же дал ракету!
- Одну! Но вы вчера сказали: взлет по второй ракете.
- Сами соображать должны! За мной, орелики! - Дав вторую ракету, он побежал к своему самолету.
Через несколько минут три ЛаГГ-3 во главе с Кутейниковым взлетели, но противника и след простыл.
Тройка самолетов покружилась над аэродромом и произвела посадку. Не успели летчики выбраться из кабины, как к ним подъехал майор Давыдов.
- Что это такое? Пять минут вы тратите на взлет из первой готовности! возмущался Давыдов. - Куда это годится? Почему вы не научили подчиненных выполнять ваши приказы? Разведчик пришел неспроста. Посадите в готовность номер один всю эскадрилью, растолкуйте очередность взлета. Вы же опытный командир, в финскую воевали, да и в этой уже не один десяток боевых вылетов сделали! В эскадрилье умелый народ, почти все - средние командиры, не то, что желторотые мальцы у Богданова!
Фадеева, стоявшего поблизости, покоробила эта фраза. Анатолий считал, что они уже воины, но в глазах командира полка, оказывается, они все еще были желторотиками! Значит, командир полка продолжает их оценивать по петлицам, а не сбитым самолетам.
- Понял вас, товарищ майор, разрешите выполнять? - ответил Давыдову Кутейников.
- Выполняйте! - Командир полка сел в "эмку", которую летчики прозвали антилопой гну, и поехал дальше.
- Я вам сколько раз должен говорить? - метал громы и молнии комэск первой. - Разведчика перехватить не могли!
Много слов, неприятных и несправедливых, наговорил летчикам Кутейников. Он, наверное, продолжал бы и дальше разнос, если бы неожиданно не засвистели бомбы. Подкравшись на большой высоте, с приглушенными моторами, вышли на аэродром три звена бомбардировщиков Ю-88. Началась паника. Люди метались из стороны в сторону. Дежурная пара первой пошла на взлет, но ведомый уклонился и, попав в воронку, перевернулся, а ведущий прекратил взлет.
Командир первой эскадрильи выскочил из кабины и, размахивая руками, послал людей на помощь оказавшемуся в беде летчику. На земле начали рваться бомбы замедленного действия.
Фадеев, увидев перевернувшийся самолет, серию ракет и изуродованное воронками разрывов летное поле, понял: обстановка усложняется, фашисты могут появиться снова.
Командир полка тревожно посматривал в небо. Замысел фашистов был ясен: с первого захода разбросать бомбы замедленного действия по всему аэродрому, заблокировать его, а потом...
Давыдову стало страшно от мысли, что может быть потом. Блокирование полка на земле в лучшем случае - срыв выполнения боевого задания, в худшем гибель всех самолетов на стоянках. И первый, и второй варианты могут обернуться такими последствиями, которые приведут к разрушению моста через Дон, а там... при мысли об этом Давыдова прошиб холодный пот, он снова окинул взглядом летное поле, где все еще нет-нет да и взрывалась очередная бомба. Рядом стояли комиссар с начальником штаба.
- Русанов, поднимай всех в воздух! - приказал Давыдов.
- Командир, весь аэродром в воронках, - предупредил комиссар полка.
- Понимаю, Лукич, но хоть кто-то сможет взлететь! Иного выхода не вижу, - сказал Давыдов. - Вот-вот появятся "мессеры", потом пойдут бомбардировщики, разнесут мост и сожгут самолеты.
- Это верно, но и людей жаль, погибнут в горячке. Может, мне на машине проскочить по аэродрому, посмотреть, что там творится? - предложил батальонный комиссар.
- Зачем? И так видно, весь в воронках, - ответил Давыдов и снова сказал возмущенно: - Как же прозевал налет этот говорун? Дважды его предупреждал, вчера и сегодня, и вот смотри, какой подарок поднес!
- За такие вещи под трибунал надо отдавать! - сказал комиссар.
- Не об этом сейчас забота, Лукич. Смотри, закрутились винты в эскадрилье Богданова...
Звено Фадеева стояло самым крайним, вдали от командного пункта. "По машинам! За мной!" - крикнул Анатолий своим подчиненным. Тройка быстро запустила моторы и ринулась друг за другом на взлет. Набирая скорость, Фадеев весь сжимался от напряжения, когда взрывались бомбы. Медленно тянутся секунды, Анатолии в нетерпении ожидает того мгновения, когда самолет оторвется от земли. Наконец-то не в силах противостоять мощи мотора она отпустила его.
Взлетев, Фадеев осмотрелся. Врага видно не было, ведомые на месте. Запросил по радио землю - ответа не последовало. Анатолий решил идти вверх, чтобы встретить противника на высоте. Сейчас главное - побыстрее набрать высоту: горючего меньше будет расходовать мотор и атака "мессершмиттов" сверху маловероятна. Он скомандовал ведомым: "Набираем высоту, надеть кислородные маски, если поняли - покачайте". Оба покачали крыльями. Порядок.
По большому кругу на экономичном режиме звено набирало высоту. Шли минуты, видимость улучшилась, границы горизонта расширялись. Под крылом четко просматривались аэродром и израненное взрывами бомб летное поле.
На этой земле прежде люди выращивали урожай, но, когда сгустились тучи и начал громыхать гром на планете, пришлось пожертвовать плодородной землей для нужд обороны Отчизны. Землю ежедневно бороздили самолеты, выдували ветры пропеллеров, жгли выхлопные газы. Она с трудом и муками привыкала к новой роли. Раз надо человеку, земля терпела и находила в себе силы. Но настал момент, когда фашисты стали нещадно терзать эту землю. Десятки бомб обрушились на этот пятачок. С высоты 5000 метров аэродром таким и кажется маленький, почти круглый пятачок.
Анатолий, наблюдая за ведомыми, развернулся влево и взял курс на юго-запад.
...Комисар словно метеор носился на машине по аэродрому, выбирая полосу для взлета. Подъехал к Давыдову, крикнул: "Выпускай, командир, узенькая полоска есть!" - а сам направился к летчикам первой эскадрильи показать подобранную им полосу. Один за другим, лавируя между воронками, летчики выруливали и взлетали. Едва взлетели два последних самолета, появилась шестерка истребителей врага и с ходу, на больших скоростях, атаковала самолеты, еще не успевшие набрать высоту.