...Скоро год, как они на фронте. Война стала привычной работой, опасность - спутником существования. Она разлита всюду - в воздухе, на земле... О конце войны они еще ни разу не думали, обстановка сейчас такая.
Фашисты подошли почти вплотную к Волге. "Скоро, наверное, и до Пятигорска доберутся, - с тревогой подумал Анатолий. - А там, в Пятигорске, родители..."
Слушая напутственные слова главного врача, оба думали уже о другом где сейчас их полк, на каком аэродроме? У кого бы спросить?
Вспомнив о школе, сержанты, решили попытать счастья там.
8
На школьном аэродроме у них несколько раз проверили документы и направили к дежурному по штабу соединения, который также проверил документы и заявил:
- Полк к исходу дня перелетит за Волгу, на полевой аэродром. Не мешкая, двигайтесь на Волгу, да не попадитесь на глаза заградителям, а то они вас быстро в пехотинцев переделают, - посоветовал дежурный.
- Есть! Спасибо, товарищ майор, - обрадованно ответили друзья.
Дежурный взял трубку, кому-то позвонил и, обращаясь к летчикам, сказал:
- Сейчас в город идет машина. Она вас подбросит к Волге.
Наспех поблагодарив дежурного, друзья вышли из здания. Спустя несколько минут подъехала полуторка, расписанная во все цвета радуги. Лихой шофер выскочил из машины и с важным видом, не отдавая честь, прошел мимо летчиков, смерив их презрительным взглядом. Война упростила взаимоотношения среди военнослужащих, но Анатолий, впитавший уважение к старшим, как говорится, с молоком матери, был воспитан на примере своего отца - человека независимого, смелого, во скромного и уважительного.
Ему не понравилось поведение шофера, но он спасовал перед развязным бахвалом, лишь гневно посмотрел ему в спину, когда тот проходил в штаб. И сейчас Фадеев стоял и злился на себя.
Шофер вскоре вышел из помещения, взглянул на Анатолия и спросил:
- Это вы, что ли, летчики?
- Да, мы, - сквозь зубы процедил Фадеев.
- Садитесь, поехали, - сказал пренебрежительно шофер. Анатолий еще больше разозлился, но вместо того чтобы отчитать шофера, резко бросил Ване: - Гончаров, садись в машину!
- Есть, товарищ командир! - лихо ответил Ваня.
Шофер удивленно посмотрел на Гончарова, потом на Фадеева, на мгновение задержался взглядом на его ордене и совсем с другой интонацией сказал:
- Садитесь, пожалуйста, товарищ сержант.
Шофер быстро закрыл за собой дверцу кабины, мгновенно запустил мотор и двинулся в путь, энергично набирая скорость.
- Вы с фронта, товарищ командир? - завел он разговор.
- Да, - нехотя ответил Анатолий.
- Давно получили орден?
- Нет, - ответил Фадеев.
Однако шофера это не смутило. Он продолжал задавать вопрос за вопросом и постепенно расположил к себе своего сердитого пассажира. Полуторка неслась по разбитым улицам Сталинграда. Шофер ловко маневрировал, избегая воронок, и быстро доставил летчиков к берегу Волги. Остановил машину, выскочил и тут же открыл дверцу Фадееву.
- Пожалуйста, товарищ командир, приехали. Анатолий сдержанно поблагодарил его:
- Спасибо.
Фадеев засмотрелся на Волгу, восхищаясь ее мощью. Красавица-река, преодолевая преграды на своем пути, стремительно несла воды в Каспий. По реке плыли остатки разбитых судов, то там, то здесь на водной глади мелькали жирные пятна нефти.
Анатолий оглянулся на Ваню, кивнул ему подбадривающе, и они пошли вдоль берега в указанном шофером направлении. Прошли примерно километра два - ни катеров, ни паромов не было видно. На противоположной стороне тоже ничего не просматривалось.
- Товарищ командир, куда же все подевалось? Почему нет никаких судов?
- Не знаю. Хотя вон стоит какое-то судно, пойдем к нему, - предложил Фадеев. Они сделали всего несколько шагов, как услышали знакомые звуки и увидели пару "мессеров", идущих на бреющем полете.
- Вот и ответ на твой вопрос, Ваня, - сказал Фадеев. Немецкие самолеты пролетели невдалеке, взмыли вверх, и в это время с правого берега по "мессерам" открыли огонь из пушек и пулеметов. Однако фашисты, пренебрегая огнем зениток, продолжали осматривать реку.
Покружившись минут десять, они пошли вдоль реки вверх. Друзья в это время подошли к барже ближе и увидели, что рядом с ней стоит нефтеналивное судно.
- Здорово замаскировано! Издалека совсем не было видно! - восхитился Ваня.
Большие полотна брезента свисали от судов к берегу и в сторону реки. Они были расписаны под цвета местного ландшафта, что совершенно маскировало их. Обстановка заставляла людей думать...
Ускоренным шагом к летчикам направлялся красноармеец с винтовкой.
- Скажите, где тут переправа? - спросил Фадеев.
- Их много, но они работают в основном ночью. Спуститесь ниже, там рыбаки, они, может быть, и перевезут вас, но лучше дождаться ночи, днем немец лютует.
Фадеев и Гончаров двинулись в обратный путь. Не прошли и километра, как появились "лаптежники".
- Смотри, Ваня, и здесь они! - сказал Фадеев.
- Фашисты наклепали их, наверное, многие тысячи.
В это время бомбардировщики, применив излюбленный прием, выстроились в правый пеленг. Дойдя до расчетной точки, ведущий резко накренил самолет на левое крыло, бросил вниз, а за ним в строгой последовательности один за другим, как гуси за вожаком, стали входить в пикирование другие самолеты.
- Вот сволочи, снова бомбят! - возмутился Фадеев.
- Где же наши истребители? - спросил, оглядывая небо, Гончаров.
Оказавшись в необычной для себя обстановке, летчики критически оценивали и действия немцев, и своих коллег.
- Ваня, смотри, из-за Волги идет пара наших! - обрадовался Фадеев.
"Лаптежники", сделав свое черное дело, на бреющем уходили восвояси.
Глядя туда, где один ЛаГГ-3 увлекся преследованием немецких бомбардировщиков, Фадеев увидел "мессеры", которые с высоты в крутом пикировании быстро сближались с нашими истребителями. А ЛаГГи, увлекшись преследованием, не обращали внимания ни на что больше. Еще мгновение, и "мессеры" отправят их на тот свет.
- Что же они ничего не делают, товарищ командир?! - взволнованно говорил Ваня, не отводя глаз от ЛаГГов.
- Не видят. Так же, как и мы иногда. Вспомни, сколько раз допускали подобные промахи! Но нам везло, пока мы живы, а вот что с ними будет? Анатолий не успел договорить, как огненная трасса понеслась к ведомому ЛаГГу и пронзила его, словно кинжалом.
ЛаГГ резко взмыл вверх, оставляя за собой шлейф дыма. Ведущий, не заметив, наверное, что произошло с ведомым, продолжал преследование до тех пор, пока "мессершмитт" не открыл по нему огонь. Ведомый "мессер" за горящим ЛаГГ-3, который влево вышел из-под огня и затем, довернувшись, оказался в хвосте у ведущего "мессера".
- Смотри, Ваня, как кидает самолет, пилотяга будь здоров, но слепой! сказал Фадеев.
- Увлекся, - ответил Гончаров.
- С нами разве такого не бывало? - жестко спросил Фадеев не столько Гончарова, сколько себя.
- Не однажды, товарищ командир... Прыгать надо! Прыгать! - волнуясь так, словно он разговаривал с самим летчиком, кричал Гончаров.
Но летчик горящего ЛаГГа, очевидно, в злобе на себя за то, что потерял бдительность, и на фашистов за их коварство пытался ценой своей жизни еще что-то сделать, нанести урон врагу. Он открыл огонь по "мессеру" с дальней дистанции. Фашист крутым разворотом ушел от огня. В это время пламя с мотора перекинулось на кабину, фюзеляж и, неуловимое в своем стремлении, распространилось до хвоста самолета, пожирая все на своем пути.
Фадеев, глядя на снижающийся самолет, мысленно был сейчас рядом с летчиком, ища выход из создавшегося положения. Ведомый ЛаГГ-3 продолжал снижаться с западным курсом.
- Почему он не прыгает? Что он делает?! - горячо говорил Гончаров.
- Успокойся, Ваня, ему уже ничем не поможешь... - тихо ответил Фадеев.
Самолет резко пошел к земле и скрылся за горизонтом. Через несколько секунд раздался взрыв и взвился клуб черного дыма.
- Вот и конец, - глядя в ту сторону, где исчез самолет, сказал Фадеев. - Оборвалась жизнь еще одного защитника Сталинграда.