Я, наконец, заткнулся. Вера несколько секунд сидела неподвижно, затем уткнулась лицом себе в колени и заплакала, постепенно плач перешел в рыдания, а затем в полноценную истерику. Она сползла с кресла на пол и подвывала, уже лежа на ковре.
Я дал ей какое-то время повыплескивать ту муть, которую поднял в ее душе, а затем залпом допил нагревшуюся минералку и встал.
«Да, не стоило, все-таки, пить коньяк в жару…»
Подошел к Вере и попытался ее поднять. Она стала активно брыкаться и выть "уйдииии".
Ну, уйди, так уйди… Я ушел на кухню, вынул из морозилки две оставшиеся бутылки "Боржоми", открыл их и опорожнил в какую-то кастрюлю. После чего вернулся в комнату и одним махом вылил ледяную воду на голову Вере. Она взвизгнула и затихла.
— Вставай… Слезами горю не поможешь. Будем искать другие пути. Иди в ванну и умойся…
Минут через десять Вера вернулась в комнату и уселась в кресло, уставившись взглядом в пол.
— Хватит прятать глаза, — жестко сказал я, — это удел слабых.
— А я что сильная? — горько усмехнулась Вера и подняла на меня свои красные и опухшие глазищи.
Я пожал плечами:
— Наверное, сильная, раз все еще пытаешься брыкаться…
Выбрался из кресла и подошел к Вере. Верх платья намок и теперь даже через толстую материю лифа было видно, что бюстгальтера на девушке нет.
«Ну, теперь-то что…»
Взял ее за подбородок и заставил подняться. Наши глаза оказались почти на одном уровне.
«Еще что ли подрос?‥ Надо будет снова померить рост…»
В глазах девушки опять начала зарождаться паника.
— Перестань меня бояться, дура! — устало ругнулся я.
Мы постояли так с полминуты, уставившись друг другу в глаза.
— Хочешь я его убью?
— Да! — тут же последовал ответ.
***
«Не-еее… Куда-то не туда трамвай свернул! Сам ничего не получил, и на "мокруху" подписался. А Верка — супер… Удивила, так удивила! Ни секунды не раздумывала: "Да!!! Замочи его! И по хер, что он — сын замминистра, а ты — 14-летний подросток… Мочкани его, и станет мне счастье"… Мдя…»
Восхищение от собственного продуманного и расчетливого поведения переполняло меня хм… "законной гордостью"!
Взрослый пятидесятилетний мужик грамотно "поимел" 22-летнюю девчушку из далекого прошлого. Молодца…
Ах, да… нюанс!‥ Точнее, САМ СЕБЯ поимел… За язык-то никто не тянул… Редкий вид — "мудак редкостный"…
Последний удар Леха прочувствовал даже через "лапу".
— Кисти береги… — недовольно пробурчал он, — не бинтованные же…
Я остановился перевести дух после затяжной серии. Эмоции понемногу отпускали.
После стандартной тренировки, как обычно, мы с Лехой встали в спарринг. Моя задача, традиционно, заключалась в том, чтобы уворачиваться от многочисленных легких плюх "старшего брата" и, в свою очередь, лупить по нему максимально сильно, в максимально возможном темпе.
Пытаясь копировать манеру Роя Джонса, я выплясывал вокруг Лехи замысловатый краковяк, рвано двигался в разных направлениях, бил из любых положений, с любых дистанций и под любыми углами. Нет… ну, не то чтоб это реально делал! Пытался…
Если, поначалу, Леха, сбитый с толку моей "неправильной" манерой движения, частенько промахивался, то постепенно он приспособился. Однако, много его ударов, все равно, улетало в пустоту. Естественно, он понемногу входил в раж и от тех ударов, которые я, все-таки, пропускал, меня, иногда, "болтало" не по-детски.
Первый раз Леха серьезно напугался, когда "достал" меня слева, но я на удивление хорошо держал удар, да и по-настоящему "братец", все-таки, и не думал бить. Поэтому прилетающие мне плюхи вскоре уже не являлись причиной для остановки спарринга.
После тренировки и завтрака, мы, как и положено добропорядочным пациентам санатория, принимали солнечные и морские ванны. То есть играли на пляже в карты и перекидывались мячом в море, в промежутках между дальними заплывами.
После обеда я опять направился на "лехину" квартиру. Поскольку, по "официальной версии", мы проводили время вместе, то из санаторских ворот тоже вышли вдвоем.
— Ты это… — мучительно подбирая слова и глядя в сторону, попытался меня предостеречь "старший брат", — не увлекайся сильно… Бабы хороши в меру… и, чаще всего… совершенно одинаковы… Че у одной, то и другой… И все… почти… пытаются мужика использовать… Поверь мне…