Даже от такого косноязычного проявления заботы у меня потеплело на душе.
Шмыгнув носом, я ответил:
— Спасиб, Леш… Я знаю. Они приходят и уходят, а другом мужику, может быть только мужик…
«Вот, ведь, как время все меняет к худшему! — поразился я про себя, — Леха прекрасно понял сказанное мною, а я задумался, не прозвучало ли это двусмысленно и пошло. Что за хрень потом с нами случилась, если такое понятие из сказки, как "голубой принц", ассоциируется не с чистотой, а с пидорами… А детская светлая радость — РАДУГА, стала мировым символом грязи, моральной опущенности и разврата? Мдя…»
Такси сначала завезло нас в "родник блата" — ресторан "Кавказ", где я, сильно растерял, в глазах Ованеса Вагановича, заслуженный ранее авторитет.
Сегодня за все выбранное расплачивался Леха и директор ресторана, видимо, решил, что в прошлый раз я просто выполнял функции "курьера". Наверное, поэтому сегодня ценник оказался заметно выше, чем "для меня".
Впрочем, остался Ованес Ваганович "в полных непонятках", когда Леха вручил мне один из двух пакетов, со словами:
— Держи СВОЙ пакет… Ромео!‥
Потом Леха забросил меня на квартиру и уехал к своей новой пассии Наталье, очень милой девушке из ростовского городка Шахты, снимавшей комнату с подругой, где-то на окраине "Сочей".
Сегодня Вера пришла в легком голубом платьице, по нынешней моде, выше колена. Волосы были убраны на затылок, в толстый "конский хвост", а в руках была… корзинка.
«Ей бы еще красную панамку на голову, и имел бы полное моральное право ее растерзать, со сладострастными подвываниями в духе Серого Волка!» — судорожно сглотнул я, переводя взгляд на корзинку.
Мой скептический взгляд на ее "аксессуар" Вера заметила:
— Я сказала, что пошла на рынок… Альдона терпеть не может ходить за покупками… Иначе было никак… не отвертеться… от ее компании…
— О, как! Наша блондинка уже оклемалась?!
— Да, все нормально. Даже опять начала заниматься, хотя врачи пока рекомендуют ограничить нагрузки.
— Ха! А чем таким она занимается? — округлил я глаза.
— Ее папа почти десять лет в нашем посольстве в Северной Корее работал. Она там начала изучать таквандэ… это местное карате…
— А-ааа… Понятно…
«Вот сучка!‥ Да, и я везунок… нарвался же…»
— Ладно, не будем тратить время… Проходи… — мы из коридора прошли в "гостиную", где вчера беседовали и принимали "водные процедуры", — я уже разложил диван, ложись…
Вера сбилась с шага, остановилась и развернулась ко мне. Её широко распахнутые глаза уставились на меня и начали поблескивать накатывающей влагой.
— Витя… ты же… Вить… — неверяще залепетала она.
— Мне напомнить твое вчерашнее обещание "делать то, что я скажу"? — неумолимо уставился я в ответ.
— Но… я же… ты же сказал… что… — глаза стремительно налились слезами.
— Лезь на диван, — рявкнул я, — и ложись на спину, дурища!
«Это тебе за твое "убийственное" ДА!»
Вера еще секунду стояла неподвижно, затем опустила веки и два резвых ручейка стремительно побежали по ее лицу. Не открывая глаз она сбросила с ног белые плетеные босоножки, неловко полезла на диван и, буквально, опрокинулась на спину. Подол платья задрался открыв левую ногу до самой белой материи… Она молча лежала на спине с закрытыми глазами, и только слезы безостановочно текли из уголков глаз к вискам, теряясь в густоте черных волос.
— Двигайся к стене… разлеглась, как-будто одна… — недовольно пробурчал я. Хорошо, что глаза у нее закрыты, а то листами бумаги, которые держал в руках, пришлось бы прикрывать э… реакцию подросткового организма на открывшееся зрелище.
Вера немного сдвинулась в сторону стенки, от этого движения подол платья уже полностью обнажил длинные спортивные ноги, покрытые ровным золотисто-коричневым загаром.
Усилием воли заставил себя отвести взгляд и плюхнулся на диван, рядом с Верой. Это мое движение, как будто прорвало плотину, Вера закрыла лицо руками и заревела.
— Хорош горло драть… пригодится еще, — деловито сообщил я, — бери текст и поехали с первого куплета.
Вера смолкла посредине очередного подвывания и, как маленькая девочка, чуть раздвинула пальцы левой руки, чтобы одним глазом глянуть, что творится в этом страшном мире.
"Не глядя" на нее, я одной рукой протягивал девушке текст с песней, а другой, держал такой же перед собой.
— Ты… ты… ты что… — заикаясь начала бормотать из под ладоней Вера, — ты просто издеваешься надо мной?! — ее голос окреп, она отняла ладони от лица и зеленые глазищи зло заблестели от гнева.
— Ага… — спокойно признал я очевидное, — давай бери лист и поехали… Неизвестно, сколько еще времени мне с тобой придеться мучаться…