После первой песни все пошло как "по накатанной". Вера, уже одна, спела "Маленькую страну", "Семейный альбом" и "Городские цветы". "Теплоход" исполняли всем ансамблем, а "Карусель" наша плакса "изобразила" так, что аплодировала даже Валентина!
— Витя, признавайтесь, как вам это удалось?
Мы вчетвером сидели в "Жемчужине" и отмечали "возвращение блудной солистки".
Я бросил быстрый взгляд на Леху, но "Старший брат" тоже изображал неподдельный интерес!
— Вера сама позвонила и попросила дать последний шанс, — начинаю "чистосердечно" рассказывать, — я только поставил условие, чтобы она пришла без мамы.
— Вот про маму это разумно! — горячо поддержал Леха и скривился, видимо я удачно попал ногой ему под столом.
— Да… А может это все и объясняет… — задумчиво согласился с Лехой Клаймич, — исчезла давящая ответственность, Вера почувствовала себя свободно и раскрылась.
— Ну, остались пустяки… — вздохнул Завадский, и поднял бокал, — За то, чтобы поскорее найти еще парочку таких же "Вер"…
— И их мам не пускать на репетиции! — подхватил лыбящийся Леха.
Второй раз я ему по ноге попасть не сумел…
***
На следующее утро, когда мы с мамой собирались на завтрак, неожиданно и громко в номере затрезвонил телефон. Я не то что предположил, а просто почувствовал… НАЧАЛОСЬ!‥
В свете моих последних "амурных-вокальных" похождений, звонок в приемную Чурбанова, как-то случайно отошел на второй план.
Вот и сегодня с утра, несмотря на интенсивную тренировку с Лехой, голова была забита лишь мыслями про Веру — "сегодня или завтра?!". Организм, буквально, требовал женского тела!
Господи! Как я этот период в первом-то детстве пережил?! Наверное было просто потому, что не знал, что ЭТО такое и КАК оно бывает. А тут, прям, зависимость от первожизненного знания и нынешних возможностей подросткового "гипер"…
Требовательный звон телефона я прекратил снятием трубки:
— Алле?!
— Витя?!
— Юрий Михайлович! Здравствуйте!!
— Здравствуй!‥ Здравствуй, дружок!‥ Узнал?! Ну, как отдыхается?
— Спасибо, большое! Хорошо! Только уже устал отдыхать! Хочется что-нибудь полезное начать делать!
— А в школу не хочется?! — с насмешливой иронией интересуется зять Генсека.
— Нет! Вот в школу не хочется точно!
Чурбанов смеется. Буквально, по телефону слышно, что у него хорошее настроение!
— Мне тут доложили, что ты песню про милицию закончил писать?
— Не только закончил, мы уже записали ее на пленку и разучили с санаторским ансамблем!
— Ну и как получилось?‥ — с неопределенной интонацией поинтересовался Чурбанов.
— Очень хорошая песня получилась, — я сразу сделал тон абсолютно серьезным. Мама, стоявшая рядом, жестами показывала, что песня отличная и её надо более активно хвалить. Впрочем, я и сам это прекрасно понимал.
— Она станет новым гимном милиции! — весомо заявил я, мысленно наплевав на ненужную сейчас скромность.
— Так уж и гимном… — недоверчиво хмыкнул Чурбанов.
— Юрий Михайлович! — надавил я голосом, — она ТОЧНО станет гимном! И ею нужно будет завершать Праздничный концерт ко Дню милиции, потому что она будет лучшей песней концерта.
Наступила пауза.
Мама руками прикрыла рот, от моего нахальства, и с тревогой ждала продолжения.
— Прям, настолько хорошо получилось? — задумчиво спросил Чурбанов.
— Прям, настолько!— твердо подтвердил я.
— Мы с министром сегодня в Краснодаре. Завтра будем в Сочи. Точно не стыдно будет показать Николаю Анисимовичу?!
— Юрий Михайлович! Я вас когда-нибудь подводил?! Головой ручаюсь! — пошел я ва-банк.
— Хорошо, — решился Чурбанов, — завтра, к 17 часам будь готов, за тобой придет машина.
— Юрий Михайлович… Может, нет смысла и вам, и министру магнитофон слушать?! Мы ведь можем и вживую сыграть, только тогда одной машины будет мало, у ансамбля музыкальная аппаратура и людей будет… э… человек десять. Как лучше поступить?! — хитрожопо закончил я вопросом, чтобы сделать решение его собственным. И не прогадал…
— Да, "вживую" будет точно лучше… Тогда к 17 часам будьте готовы все!
— Понял! В 17 часов будем на воротах санатория!
— Добре… Ну, давай… до завтра… "композитор"! — насмешливо выделил последнее слово Чурбанов.
— До свидания, Юрий Михайлович! — с энтузиазмом отозвался я и облегченно вздохнул, повесив трубку. Рядом, также тяжело, выдохнула мама…
Народ был откровенно "на взводе"!
Складированные футляры и сумки с инструментами. Валентина зубрящая тексты, который она исполняла уже больше сотни раз. Музыканты и Завадский в светлых рубашках и галстуках. Клаймич в белом, а главврач в черном(!) костюмах.