«Щенок боится наказания, но продолжает прудить лужу!» — старательно давя улыбку, и не говоря ни слова, беру девушку за холодную мокрую руку и тащу в ванну. Больше откручиваю кран горячей воды и в одежде и в обуви впихиваю Веру под горячие струи воды. Возвращаюсь в коридор и запираю дверь.
«Все. Никуда ты сегодня больше от меня не денешься. Я так решил…»
Беру со стола бутылку с остатками коньяка, возвращаюсь в ванну, выключаю свет и, тоже в одежде, под сдавленный писк, забираюсь под душ…
Под горячей водой, в конце концов, расслабится любой. Сначала я просто стоял рядом. Когда она успокоилась, согрелась и перестала дрожать, я ее обнял со спины. Мои руки безостановочно скользят по Вериному телу, а губы беспорядочно тыкаются, то в щеку, то в ухо, то в шею… Наконец, она перестает зажиматься и опускает руки, защищавшие грудь.
«Бинго!!!»
За плечи я разворачиваю красавицу к себе и сразу же нахожу приоткрытые губы. Ее язык не прячется, а когда минут через пять наших поцелуев ее руки обвивают мою шею, я понимаю, что пора делать решительный шаг.
— Подожди, — шепчу ей в ухо и вылезаю из ванной. Скидываю футболку и джинсы, беру бутылку с коньяком и лезу обратно.
Увидев меня почти голым, Вера моментально зажимается, но меня уже не остановить.
— Выпей, маленькая, а то заболеешь… — глажу ее по голове и первый отхлебываю из горлышка. Вера, после секундного раздумья, тоже берет бутылку и делает осторожный глоток. Она шумно дышит, открыв рот, в который я и впиваюсь очередным поцелуем. Мои руки скользят по ее спине, но больше не останавливаются на талии, а смело уходят на упругие ягодицы. Она пытается что-то протестующе промычать, но ее рот надежно запечатан моими губами.
Однако, я понимаю, что дальше торопиться не следует, и пока останавливаюсь на достигнутом. И это приносит свои плоды, через несколько минут я по-прежнему глажу и тискаю ее попу, а ее руки опять обняли меня за шею и даже иногда спускаются по моей голой спине.
Как ни странно, пока никакого особого возбуждения я не испытываю. Хотя так мучительно долго шел к этой вожделенной цели. Сейчас я как смесь сапера с шахматистом. Мозг тщательно просчитывает каждый следующий шаг, а руки изучают пределы допустимого, чутко оберегая от неконтролируемого взрыва. Они осторожно перемещаются с попы на бедра и, гладя их, заставляют мокрую материю платья подниматься по ногам девушки все выше и выше.
И вот уже мои руки гладят Верину попку не через материю платья, а через тонкий сатин трусов. Она опять напрягается и я перестаю форсировать события, но ни на сантиметр не отступаю с завоеванных позиций.
В ход снова идет "резерв Ставки" и мы еще раз приобщаемся к коньяку. Я уже только имитирую, а Вера отхлебывает по-настоящему.
Я расстегиваю молнию платья на спине и Вера срывающимся голосом шепчет:
— Витенька, не надо…
Руки неумолимо наглаживают голую спину девушки, натыкаясь на препятствие лифчика. Они спускаются на ягодицы, они скользят по мокрым ногам и снова возвращаются на спину.
Последний "бой" Вера попыталась дать, когда я неожиданно расстегнул застежку бюстгальтера.
— Витя не надо! Пожалуйста… я прошу…
Я не видел смысла отвечать, да и не знал, что сказать… Останавливаться было уже глупо и не факт, что она этого хочет. Я, по крайней мере, этого не хотел точно.
Мои руки, отвлекая внимания, опять уходят на ягодицы, и когда Вера пытается помешать мне забираться под резинку трусов, я просто "смываю" с плеч девушки мокрую материю платья и лямки лифчика. Все это сползает куда-то на уровень пояса, а я под испуганное "ой!" прижимаюсь торсом к ее голой груди.
Чтобы девушка не вырвалась пришлось сжать ее в объятьях и вряд ли нашлась бы такая сила, которая заставит меня сейчас их разомкнуть.
Когда Вера перестает дергаться, мои настойчивые поцелуи смещаются с ее лица на шею и устремляются ниже. Девушка испуганно прикрывает руками грудь, но это не спасает. Мои губы уже на ее животе, а раз ее руки защищают грудь, то мои беспрепятственно стаскивают вниз платье и трусы.
— Витя не надо! — Вера взвизгивает и моментально приседает, коленями защищая грудь, а руками судорожно нащупывая упавшую одежду.
Я слегка давлю в сторону и девушка, потеряв равновесие, сползает на бок, сразу вынужденная и разжать колени, и отвести руки, чтобы найти упор.
— Не бойся, Веруня! Все будет хорошо. Мы вместе! И все будет хорошо… Ведь у тебя все хорошо, когда ты со мной… — нашептывая эту и подобную же успокаивающую белиберду, я уже беспрепятственно глажу голую грудь.
Вера начинает плакать.
Но сегодня это не может меня остановить. Мои губы уже обхватили ее правый сосок… ну, и куда здесь останавливаться, скажите на милость?!