- Хорошо, записывай адрес: улица Павлика Морозова, дом 6, квартира 23. Жду тебя в 18 часов.
- Подожди!.. - в ее голосе откровенная паника, - а что там, где это?
- Это почти в центре, ту квартиру Леша снимает…
- А давай где-нибудь… э…
- В ресторане?
- Нет! В ресторане не надо…
- Тогда у меня других вариантов нет. У тебя есть предложения?
- Не-ет… хорошо, давай там…
Ее голос звучал так потеряно, что меня уколола острая жалость к этой растерявшейся по жизни девчушке.
- Хорошо, Вера… Адрес успела записать? - мягко спросил я.
- Д…да…
- Тогда жду в шесть, - я повесил трубку.
"Время около трех… Димины ключи у меня… Предупредить Леху… Заехать в ресторан… Вызвать такси… Понеслось!"…
…В пять часов я уже был на месте. Рыбную нарезку, икру и торт, взятые у Ованеса Вагановича в "Кавказе", кладем в холодильник, три бутылки "Боржоми" в морозилку, бутылку "Арарата" в шкаф.
Проветрить и включить вентилятор… Тормознулся перед зеркалом.
"Ха!.. А ничего так… Здорово прибавил и в росте и в "мышце"… Взгляд стал совсем взрослым. С девицами может и хорошо, а вот с "сильными мира сего" надо будет притворяться… Может не шрам стоило просить восстановить, а член увеличить?! Хм… А, что… собственно!..".
Понимая, что "попер психоз", отправился на кухню. Нашел там рюмки, порезал лимон и принял успокоительные пятьдесят грамм.
"Во гормоны-то "колбасят", как-будто и не было тех пятидесяти лет… первых… Хорошо, что Ованес лимоны положил… С каким удивленным уважением он на меня поглядывал, когда командовал соорудить этот "джентельменский набор"!.. пожалуй, вторая это - край, а то развезет на жаре…".
Когда Вера позвонила в дверь, я был спокоен и расслаблен.
- Заходи… присаживайся… В санатории скоро ужин, я уже привык к их режиму… поэтому приготовил тут немного перекусить…
- Спасибо… я не хочу есть…
Она сегодня была в том же белом платье, что и в "Жемчужине", красивые плечи и руки открыты. Загар на всех ложиться по-разному, у нее он был коричнево-золотой.
Я открыл запотевшую бутылку "Боржоми" и разлил по бокалам. Пузырьки газа дружно устремились вверх, а дешевое стекло фужеров тут же запотело.
Стол я накрыл в гостиной, где раньше жил Димон. Диван был собран и накрыт покрывалом, на столе была темная скатерть.
"Обстановочка хоть и не романтичная, но вполне себе ничего… Ладно, послушаем, с чем пришла.. ".
От холодной минералки Вера отказаться не смогла и выпила бокал почти залпом. Я заметил, что ее тонкие пальцы нервно подрагивают и, чтобы это скрыть, она постоянно старается держать сжатые кулаки.
Я снова наполнил ее бокал и выжидательно уставился на девушку.
Она нервно откашлялась.
- Я слышала… вы записали песню…
Я пожал плечами:
- Ты же не хотела…
- Я хотела! - она возмущенно уставилась на меня.
Я опять безразлично пожал плечами:
- Хотела бы - записала. А ты искала в себе кучу причин, чтобы этого не получилось…
Она опустила голову и распущенные тяжелые черные волосы закрыли лицо девушки.
- Ты не понимаешь…
- Ну, почему не понимаю? Все я понимаю… Ты решила, что не можешь со мной работать… что ты, тонкая и ранимая натура, и то что между нами было… не позволяет тебе спокойно переносить мое присутствие. Поэтому ты была не в состоянии стоять там, где надо… делать, то, что сказали… и петь так, как оно требуется… Ты, фактически, сорвала репетицию и заодно угробила свою возможность петь в группе… со всеми отсюда вытекающими…
Вера закрыла, невидимое за волосами, лицо руками… ее плечи вздрагивали.
"Славная дилемма! Или мне её лечить, и тогда "ловить" с ней будет нечего… или окончательно ее ломать, и тогда я сегодня же уложу такую красавицу в постель".
На душе было муторно.
- Он жив?
Плечи девушки перестали вздрагивать.
- Эй, але?! Я спрашиваю: он - жив?
Вера подняла на меня заплаканные глаза, быстро пальцами смахнула слезы и непонимающим вздрагивающим голосом спросила:
- Кто жив?
- Ну, тот выбляdоk, который тебя избил и хотел трахнуть? - грубо уточнил я.
"Ой, дуууурак! Как же потом будешь жалеть…".
Она снова опустила лицо и глухо ответила из за занавеса волос:
- Жив, наверное… что ему сделается… а почему ты спрашиваешь?
- А почему он не в тюрьме?
- …
- Эй, але?! Я спрашиваю, почему он не в тюрьме?!
Вера дернулась от моего окрика и выпрямилась в кресле, моментально высохшие глаза гневно засверкали зеленым.
- Ты по какому праву, так со мной разговариваешь?!
- По праву мужчины… - я уже говорил спокойно и абсолютно серьезно, - который сейчас наступил себе на яйца, в попытке тебе помочь.