— Так они специально объявили, что ансамбль "Красные звезды" — это музыкальная студия МВД!!! Наверняка, уже пронюхали, что нам скоро ехать в Италию и решили нагадить!!!
Откровенно говоря, сам-то я думал, что произошедшее — обычная "накладка" и, скорее всего, это даже наше упущение, что не согласовали с режиссером текст представления группы. Но уж валить все в кучу, так валить… Тем более, что последний довод, похоже, произвел на Щелокова больше всего впечатление — у него на лице аж желваки обозначились.
— А этот Мимино?! — мелодраматично возопил я, пользуясь моментом, — он специально пришел и не давал нам ни подготовиться, ни переодеться! И усиленно старался вывести из себя Веру!‥ это — брюнетка, которая… Он то прикоснуться к ней пытался, то подмигивал, то двусмысленности всякие говорил!
Клаймич поспешил вмешаться, видимо, пока я не договорился до попытки изнасилования:
— Виктор совершенно прав! Мы не могли начать готовиться к выступлению, а все наши намё… просьбы уйти — им совершенно игнорировались. Виктор тоже сначала вежливо попросил… Вахтанг — опять ни в какую… Ну, потом слово за слово и… там он уже в разговоре Витину маму… зачем-то задел… Вот и…
— Понятно! — Щелоков хлестко припечатал ладонью по столу, — Юрий, пора разобраться с этим гадюшником!
Злобно прищурившийся Чурбанов ответил министру молчаливым, но энергичным кивком…
Я отрываю глаза от раскрытого учебника. Привычно ловлю пару девчоночьих взглядов и делаю вид, что снова погрузился в изучение картинки с человеческим скелетом.
Не знаю, конечно, как генералы "разберутся с гадюшником", но на какое-то время все наши враги затаятся. И это — хорошо. С другой стороны, никто нас особо и не донимал пока. Уж я то это точно знаю… Так какого хера, стоило затевать эту бучу?!
Ревность? Ну, это даже не смешно. Сомнений в чувствах Веры у меня не было никаких. Да, и явное облегчение в ее взгляде, когда я зашел в гримёрку, тоже не оставляло места для сомнений.
Показать, кто тут главный? А кому?! Благодаря Клаймичу… Хм… И Завадскому, и Лехе… Проще перечислить, кто не… Нет, не проще! Никто в коллективе моё главенство не оспаривал. Вообще никто. Даже Альдона, прилюдно, никогда не позволяла себе меня как-то задеть. При Лехе и даже при маме, по утрам, когда я мешкал со сбором на тренировку, она вполне могла даже лёгкого пенделя отвесить. Но в коллективе ее поведение по отношению ко мне всегда было безупречным.
Это если не вспоминать, как она меня чуть до полусмерти не отмордовала! Но ведь и это наедине было! Хотя, конечно, гадюка бешеная…
Я мысленно ёжусь от неприятных воспоминаний.
Думается мне, что есть только одно объяснение. Казалось, что при помощи кулаков проблему было решить ПРОЩЕ ВСЕГО. Мой удар сносит с ног взрослого мужика. Возможно не каждого, но пока сносил всех. Плюс, я хорошо помнил поведение Кикабидзе в будущем.
Вот и не стал заморачиваться.
А зря.
Стремление к простым решениям — понятно и желаемо, но, чаще всего… ошибочно.
— Лентяй несчастный! Ты когда, наконец, принесешь холодец? Или мне самой за ним идти придется?!
Запущенная мамой мандаринка попадает точно мне… в лапы.
— Ща, ма!‥
Приходится оставить пост стороннего наблюдателя за суетой вокруг новогоднего стола и отправляться на второй этаж. Там, у чуть приоткрытого окна на подоконнике в "кабинете переговоров", застывает шикарный говяжий холодец!
В Москве четвертый день температура не поднимается выше минус 25 градусов и холодец уже дошел "до кондиции". Плотно закрываю раму и некоторое время с неподдельным интересом разглядываю прикрученный со стороны улицы градусник. Хмыкаю и осторожно несу покрывшееся тонким жирком большое блюдо на первый этаж.
— Дорогие товарищи! Позвольте всех поздравит, на улице — минус 36 градусов!!!
Ответом мне служит хор бурного изумления, веселый смех и ехидное предложение милейшей Розы Афанасьевны поскорее за это выпить!
Со дня концерта прошло меньше двух недель, а ощущение, как будто — целая вечность. Каждый мой день был настолько плотно утрамбован событиями, что просто некогда было перевести дух…
Как Щелоков с Чурбановым собрались "разбираться с гадюшником" я не знал, и никто почему-то мне об этом докладывать не спешил. Но, свой верный маленький "Mauser-Werke", я теперь таскаю даже в школу. Он отлично помещается во внутреннем кармане школьного пиджака и наполняет мою душу железной уверенностью, а взгляд несгибаемой сталью. Ха-ха!
А коли серьезно, то… Береженого — бог бережет. И если "Мымыно" кого-нибудь подошлет со мной поквитаться, то десятизарядный пистолет станет в этой разборке прекрасным аргументом. Который я использую ни секунды не мешкая.