«А-ааааааааа…»
Раздражало абсолютно все…
Поскольку в школе знали, как я съездил в Москву на соревнования, то теперь мне приходилось обходить кругами рекреацию второго этажа, где на пионерским стенде, рядом с дружинным знаменем, была вывешена моя фотография и выставлен тот самый кубок за первое место. Заодно, на стенде, были прикреплены многочисленные газетные вырезки о пионере-герое, помогшем милиции, задержать вооруженного преступника!
«А-ааааааааа…»
Назрели подвижки и в общественной жизни — начался первый прием восьмиклассников в ряды ВЛКСМ… В нашем и параллельном классе выбрали по трое "самых достойных" и отправили в райком комсомола.
Там мы почти два часа просидели в коридоре, в компании таких же "самых достойных" из других школ и пугали друг друга страшилками, которые спрашивают у "вступающих в ряды", типа:
— Сколько стоит Устав ВЛКСМ?
— 5 копеек…
— Ты не достоин быть комсомольцем, Устав — бесценен. Следующий!…
Но наконец, время пришло и нас пригласили на заседание бюро райкома. Видимо, для "ускорения процесса" в комсомольские ряды принимали не индивидуально, а "тройками".
От нашего класса "самыми достойными" оказались я, мой "друг" Лущинин и первая (и она же единственная) красавица класса — Оля Белазар.
Комсомольский ареопаг районного масштаба, в составе семи человек, скучающе восседал за столом заседаний. Сегодня мы были у них уже далеко не первой "тройкой", а за всё их "комсомольско-руководящее бытие" и представить страшно, сколько таких "троек" перечисляли им, дрожащими от волнения голосами, намертво зазубренные пять принципов "демократического централизма".
Сидящий во главе стола, довольно молодой парень уткнулся взглядом в документы и головы, почти, не поднимал. Всю беседу с нами проводила приятная девушка в красивой белоснежной блузке и с модной стрижкой "под Матье". Она задала стандартные вопросы, получила от нас стандартные ответы и поинтересовалась у коллег за столом, нет ли у них вопросов.
Справа от председательствующего сидел, раздобревший и уже лысеющий чувак, в хорошем костюме редкого тут темно-шоколадного цвета. До этого он сальным взглядом изучал стройные ножки Белазар, а теперь встрепенулся и, с противной улыбочкой, спросил неожиданно высоким "бабским" голосом:
— А скажите, девушка, какие известные комсомольцы принимали участие в штурме Зимнего дворца в октябре 17-го года?
Ольга мучительно наморщила лоб в нервной попытке вспомнить заветные фамилии. Сидящие за столом начали переглядываться и улыбаться.
— Ну, что же вы?! — патетически провозгласил гордый владелец ранней плеши, — отсутствие ответа на такой вопрос демонстрирует ваше незнание истории и устава ВЛКСМ. И как же вы хотите вступить в ряды комсомола с такими знаниями?!
У Белазар на глаза стали наворачиваться слезы, а "чувак" смотрел и гадливо улыбался.
«Вот с-сука…»
— А вы, извините, сами член ВЛКСМ? — мой голос был настолько далек от дружелюбия, что голову от документов поднял даже председательствующий.
— Тебе слова не давали! — жестко отчеканил плешивый, — До тебя очередь дойдет позже.
— Я не знаю, до кого тут и что "дойдёт", а слово я взял сам… — невозмутимо сообщил я лысеющему идиоту.
— Выйди из кабинета, тебе рано тут находиться… ты не только не имеешь представления, как себя вести в районном комитете комсомола, но и нарушаешь принципы демократического централизма, о которых тут рассказывал! Закрой дверь с той стороны… — лицо возбудившегося идиота покраснело и покрылось бисеринками пота.
Члены бюро райкома переводили взгляды с меня на "плешивого" и обратно, но почему-то никто не вмешивался.
Я легонько засмеялся:
— О правильном поведении рассуждает человек, который мне беспрестанно "тыкает" и сам ведет себя, как истеричная баба на рынке?!
"Плешивый" задохнулся от гнева и вскочил с места.
— А о знании Устава ВЛКСМ мне говорит человек, который задает нелепейшие вопросы, демонстрирующие полное незнание этого самого Устава?!
Я мило улыбался, а вот "плешивого идиота", наконец, прорвало:
— Ты НИКОГДА не вступишь в ВЛКСМ! Таким личностям в комсомоле не место! Я сказал выйди вон с Бюро райкома, здесь имеют право быть только комсомольцы!
Я повернулся к председательствующему:
— Он что, сумасшедший с манией величия, который решает за весь ВЛКСМ, кто будет в его составе, а кто "никогда"?!
Внутренние тормоза у меня уже начинали постепенно ослабевать и сейчас главная задача была не сорваться в "штопор".
Председательствующий встал и сделал успокаивающий жест руками: