А сам Клаймич успевал сунуть свой "общительный" нос в каждую из небольших групп, на которые разбилась наша неоднородная компания!
С некоторым напряжением я понаблюдал издали и за тем, как оживленно-эмоционально общаются друг с другом мама и Галина Леонидовна.
«К добру ли?‥»
Наконец, прозвучало приглашение всем занять места за одним большим столом и директор нашей состоявшейся(!) группы призывно постучал ножом по пустому хрустальному бокалу…
Много речей… Много тостов, поздравлений. Тамада из Брежневой был как бы и не хуже Клаймича! Так они поочередно и "тамадили" за столом…
А потом уже случилась НАСТОЯЩАЯ сенсация — в ресторан пришли Щелоков с женой и Чурбанов с… Романовым!
Бледный директор ресторана сначала долго и нервно кусал в углу губы и, наконец (как мне потом с хохотом рассказывал Клаймич), протиснулся к Григорию Давыдовичу и срывающимся "от нервов" шепотом сообщил, что спецобслуживание "членов Политбюро и Правительства в нашем ресторане бесплатное, поэтому 750 рублей мы обязательно вернем… Что ж вы сразу-то не предупредили?!!".
Вот тогда этот знаковый разговор и произошел… Щелоков целенаправленно подошел знакомиться с моей мамой, правда взяв с собой супругу, и колесо судьбоносного разговора закрутилось: переезд в Москву, квартира, трудоустройство в системе МВД и т.д.
Бедная мама! А еще справа и слева министру "подпевали" Светлана Владимировна и Галина Леонидовна.
Затем снова тосты, теперь уже за тех людей, "без которых не было бы сегоднешнего успеха"… За Щелокова и его супругу… За Галину Леонидовну и её супруга… (Ха-ха! Шучу! К Чурбанову все присутствующие относились с должным пиететом)… За нашего дорого Григория Васильевича… Ну а когда время перевалило за полночь, не терявший головы и памяти Клаймич поднял тост за день рождения Чурбанова!
Для большинства присутствующих это было неожиданностью и подутихший было стол разразился всеобщими поздравлениями и здравицами!
В тот вечер я только и успел, что мельком один раз поцеловать Веру около туалета…
Поэтому, когда в "её" трусы оказалось нельзя, то в "мои" оказалось можно… Ой-ей-ей… На минет мне одноклассницу (ой, дураааак!) сподвигнуть не удалось, но и всего остального ей хватило, чтобы уходить от меня с подаренной кассетой и квадратными от неизведанных ранее впечатлений глазами!
Следующие два дня Белазар то ли крепилась, то ли раскаивалась в своем "падении", но в школе со мной практически не общалась. Зато в четверг сама встретила у школы со словами — "пригласишь в гости?"…
Полноценного секса у нас с ней не получилось, но значение такого "умного" слова как петтинг — Оля узнала. Ну и "сподвиг"… Это тоже.
Зачем? Кроме того, что просто "хотелось"… Даже не знаю. Скорее всего от… неожиданности.
Да. От неожиданности.
В "моё" время… или, правильнее, в моей жизни, все строилось на логике. И выгоде. То тебе надо и ты даешь, что-то взамен, то ей надо… и ты опять что-то даешь взамен. Материальное, естественно…
Ущербно? Ну, как есть… Как было.
Даже тут! В "этом"времени… Веру я сначала разводил, потом уламывал… Пусть не материально, так психологически.
А с Белазар… Ведь не любовь — не было этого! И знала, что уезжаю. Так что и выгоды не могло быть. И не из похоти. Не очень-то ей и хотелось! Так почему?
И почему некоторая весьма многочисленная категория девушек-женщин, всегда тянулась к знаменитостям? Почему они рыдали на концертах мальчиковых групп, почему отдавались мальчикам из "Ласкового мая", только за то, что те поют в одной группе с Юрой Шатуновым?!
Почему? Не знаю. Но именно — поэтому! Мдя…
Вот такая невнятная версия. Другой нет.
А до всего этого была ещё история в самолете.
Мы возвращались в Ленинград рейсом "Аэрофлота". Мама, дедушка и даже Леха спали в своих креслах, а меня "некие" потребности погнали в туалет.
Стюардесса была знакомая — та самая, которая видела, как меня к трапу в "Пулково" привезла черная "Волга".
Постояли в спящем салоне, поговорили…
"Ты на самом деле автор "Карусели" и "Городских цветов"?! Да, я видела тебя на концерте ко Дню милиции! А почему тебя подвозили прямо к трапу?!".
Ей 25 лет. Её зовут Жанна.
Я даже не улыбаюсь, услышав имя. Не обещаю написать песню. Просто спрашиваю номер ее телефона.
— Зачем? Ты же живешь в Ленинграде…
— Уже нет. Руководство страны считает, что мне надо жить в столице.