«Костюм… костюм… Нужны еще костюмы… Шпильмановский хорош, но его одного уже мало…»
Несколько минут пытаюсь пристроить под свитер айфон и пистолет — последствия пережитого стресса, но здравый смысл, как ни странно, побеждает — прячу их обратно под ванну. Торт забыт в квартире на Тверской — значит придется снова заезжать в "Прагу".
Уже от дверей меня возвращает затрезвонивший телефон. Минут десять, внимательно следя за "трезвостью" дикции, вдохновенно вру маме по межгороду о свой безупречной жизни "без родительского присмотра"!
В итоге, чуть не опоздал. И прямо с порога принялся разыгрывать заготовленную интермедию.
— Здравствуйте! — выпаливаю я и жму холодную и крепкую, как металл руку "папаши Веверса".
— Альдон! Дай бумагу с ручкой! Быстрее… — я чуть ли не приплясываю на месте от нетерпения.
Молча, не задавая вопросов, прибалтка берет с телефонного столика блокнот и остро отточенный карандаш и протягивает мне.
Бормоча "сейчас… секундочку… извините…" я, изображая распиравшее меня "вдохновение", прямо в куртке пристраиваюсь за этот же телефонный столик и невнятно мыча, начинаю судорожно чиркать на блокнотных листах одному мне понятные каракули…
— Еще раз, извините! Чуть голова не лопнула, пока ехал в такси — всё пытался запомнить слова и музыку!
Трехкомнатная квартира Веверсов — необычная: обставлена и современно, и в меру дорого, но… десять лет прожитых на Востоке, из жизни не вычеркнешь. Корейская тематика проглядывает здесь во всем.
Однотонные обои без рисунка и настенные светильники в восточном стиле удачно гармонируют с непривычно низкой мебелью темного цвета и изящными напольными вазами. А вот ковры на полу вполне европейские, как впрочем и книжный шкаф с цветным телевизором. Причем все импортное…
На стенах висят разнообразные красивые панно с цветами и птицами, а также разнообразные остро отточенные "лезвия", но на виду нет ни единой фотографии. Лишь показалось, что на верхней книжной полке, изображением вниз, лежит фоторамка. Впрочем, экскурсию по квартире мне не устраивали — сразу мыть руки и ужинать. Так что, что увидел, то увидел!
Мы сидим в гостиной за столом во множестве сервированным небольшими азиатскими салатниками с разнообразными закусками, и я с любопытством пытаюсь опознать знакомые блюда. Под делано безразличные взгляды двух пар пронзительно-синих глаз, я уже полностью умял всю острую морковь. Меня деликатно предупредили, что "с непривычки это слишком остро", а затем про себя, наверное, только удивлялись. Рис, баклажаны, зажаренное мясо, картофельные лепешки, куриное рагу, свиные (надеюсь!) ребрышки и с полтора десятка разнообразных соусов… Конечно, кунжута, сои и, тем более, такой дряни как усилитель вкуса, которым так злоупотребляют все азиаты, в блюдах не было. Но, все было безумно вкусно и останавливался я, каждый раз, с превеликим трудом, напоминая себе, что за столом нахожусь не один! Вообще-то, все что стоит на столе, в современной Москве — бешеная экзотика. Рецептов дальневосточной кухни сейчас не встретишь даже в легендарной "Книге о здоровой пищи" издательства "Союзкнига".
В "первой" жизни, я не особо фанател от японских, корейских или китайских ресторанов, но последнее время суши, топокки и тофу мне уже чуть ли не снились!
Расплата не заставила себя ждать, все-таки, подростковые рецепторы и слизистая не были готовы к такому испытанию, но фантомная "ностальгия пуза" оказалась сильнее, и сейчас я отпаивался каким-то домашним "восточным" лимонадом, пытаясь затушить, бушующий во рту пожар.
Однако, это не помешало ехидно осведомиться у Альдоны, в каком из съеденных блюд, была местная "дворняжка"?! На что белобрысая злыдня с готовностью заверила, что, при необходимости, может приготовить и "человечинку", по рецепту аборигенов с островов Кука!
Я бесстрашно замурлыкал песенку Высоцкого, но семейству Веверсов больше хотелось послушать мое "коридорное" творчество. После всего съеденного великолепия, отказать в такой малости было бы верхом невоспитанности и я уставился в свои блокнотные каракули:
— Слова, в основном, понятны… А вот мелодия… Буду воспроизводить так, как пока вырисовывается…
Оба зрителя коротко кивнули и, не мигая, уставились на меня.
«Ну, и семейка… Интересно было бы посмотреть на фотографию Альдониной мамы… как-нибудь…»
И замычал вступление:
— Там-там-та-та-там-та-таааааа… (— Это клавиши и скрипки! — новые кивки.) Та-там-та-таа-та-та-таааа…
На протяжении всего вечера "папаша Веверс" успешно изображает "домашнюю расслабленность". А когда мы с Альдоной слегка попикировались на тему "съедобной дворняжки", он даже растянул мышцы лица в имитации малопривычной для него улыбки. Со стороны прибалт больше напоминает не человека, а сытого крокодила, лениво наблюдающую за партией в пинг-понг. Моя реплика — он смотрит на меня, отвечает Альдона — смотрит на дочь. А улыбка, прям, как приоткрытая зубастая пасть, и захочешь — не поверишь.