Резко становится плохо, стыдно и гадко.
— Мам! Не переживай. Я слетаю на днях в Ленинград и серьезно с ним поговорю. Деда надо перетаскивать в Москву обязательно.
— "Слетает" он! Ишь ты — раздухарился, каким взрослым стал… Вместе полетим! Нельзя деда там оставлять — зачахнет один! — сразу воспряла и оживилась мама.
— Вместе, так вместе — мне же лучше! Но я опасаюсь, что при тебе он начнет хорохориться, что типа: "сам всегда справлялся — мне няньки не нужны", а я просто хочу узнать, сможет он осуществить перевод через свой Главк на достойную должность, или мне просить о помощи Щелокова и Чурбанова. По телефону это обсуждать невозможно, только поэтому и придется лететь.
Мама задумалась и согласно кивнула:
— Да, по телефону, конечно, не надо… Тем более они оба с дедом уже знакомы — очень хорошо общались тогда… Особенно на твоем дне рождения! К тому же, и с новой работы мне пока отпрашиваться никак нельзя…
Всем своим видом изображаю согласие. Маме, как раз, завтра и предстоит первый выход на эту "новую работу". Она у нас теперь — заместитель начальника сектора электронно-вычислительных машин Главного научно-исследовательского центра управления и информации МВД СССР! Ну, а что?! Во-первых, соответствует изначальной маминой специальности — "инженер электронно-вычислительных машин". Во-вторых, начальник сектора должен скоро пойти на повышение, так что открываются карьерные перспективы. В-третьих, я и не ожидал большего, хотя… все в руках Щелокова. А с учетом того, что Светлана Владимировна — жена главного милиционера страны, уже раза четыре звонила маме на домашний с разговорами "о том, о сём", то… Короче, будущее покажет! К тому же, если что-то сложится не так, то всегда можно будет просто перевести маму на работу в Студию. В ту самую, в которую мы сейчас с Лехой поедем. Вот только обед дохомячим… Я уже звонил Клаймичу — все собрались и готовы к работе над моими новыми "нетленками"!
11
Как всегда, жизнь внесла в планы свои коррективы. Покончив с обедом, я быстро сменил школьную форму на джинсы и свитер, положил в сумку тетрадь с новыми текстами и теперь, сидя на безопасном удалении, беззлобно троллил "прожорливого мамонта"!
Леха, жмурясь и не обращая на меня никакого внимания, упоенно "добивал" остатки оладьев с яблоками, запивая эту вкуснотищу крепким чаем.
— Мам, а ты знаешь… Леша не любит сладкий чай, — доверительно делюсь я "секретом" с заранее улыбающейся мамой, — а потому хоть и кладет сахар в стакан, зато… не размешивает!
Мама смеется. Не переставая лопать, Леха снисходительно хмыкает.
Трель телефонного звонка бесцеремонно нарушает нашу идиллию. Беру трубку:
— Алло…
— А вот скажи мне, голубчик!‥ Ты чего это не в школе, а дома себе прохлаждаешься?!
— О! Юрий Михайлович, здравствуйте!‥ — хоть это и весьма неожиданно, но я моментально узнаю голос Чурбанова.
Мама делает круглые глаза, а "Большой брат", от неожиданности, перестаёт жевать.
— Очень рад Вас слышать! У нас срочная запись на Студии к "Утренней почте" и к Италии репетируем… Кстати, на оценках это никак не сказывается!
— Здравствуй, здравствуй…. прогульщик! — голос брежневского зятя звучит добродушно, несмотря на прозвучавший "наезд", — Знаю, что "на оценках не сказывается", — передразнил он меня, — пообщался сейчас с твоим директором… А то бы, у нас с тобой, иначе разговор вёлся! Давай собирайся, сейчас машина за тобой придет, приезжай на Огарева. Тут с тобой пообщаться хотят…
Такое ощущение, что "полет" по полупустым улицам зимней Москве, под синие всполохи "мигалки", занял меньше времени, чем моя ходьба по министерским коридорам! Сейчас — зимой, большая часть автолюбителей ставит своих железных "коней" на гаражный прикол, поэтому полупустые улицы советской столицы позволили, практически всю дорогу, не снижать скорость ниже 100 километров. И это по центру города! На зимней-то дороге! На заднем приводе! Эх, было времечко… (Как и презервативы… помню-помню!)
Впрочем, к делу. А "дело", хоть и неожиданно случившееся, но вполне предсказуемое. В кабинете Щелокова, кроме самого хозяина и его зама, сегодня присутствует товарищ Павлов. Тот, который Сергей Павлович — председатель Государственного комитета по физической культуре и спорту СССР.
Лицо, собственно, знакомое — виделись после финала "Кожаных перчаток". Правда не пообщались, но руку он мне тогда тряс сразу после Щёлокова и Чурбанова.