Я настолько погрузился в размышления, что с трудом сообразил, какое немалое время, стою и молчу.
И Ретлуев, и Леха, так же молча, ждали, с нескрываемым любопытством разглядывая мою физиономию.
- ТРЕНЕР!..
Ретлуев посмотрел мне в глаза...
- Я очень ценю, что победа на этом турнире вам нужна не "любой ценой". Но факты таковы... Я тренировался все лето и каждый день. Сильным ударом меня не удивишь и я умею терпеть боль. Мне по фиг, какие у них разряды... Я выиграю!
Ильяс отвел глаза и пожал плечами:
- Да, я - тренер. Ты можешь быть дураком... я - не могу. Там взрослый перворазрядник, запросто, может оказаться... да и я не Шота, подделывать данные не буду, да...
Понимая, чем Ретлуев сейчас закончит, я его перебил:
- Ильяс Муталимович... Я не хочу вас обидеть, но...
Леха, как-бы удерживая от неразумного поступка, тут же положил на плечо свою лапищу.
- Ну?! Говори!.. - Ретлуев с демонстративным интересом ожидал продолжения.
- Если принципиальность есть... то её надо проявлять всегда... например, с генералом Ананидзе... - меня понесло, - а сейчас могу лишь повторить, что уже один раз сказал: "вы меня в это втянули и я сам решу, когда все закончится..."! И если МОИХ слов мало, то я могу позвонить генералу Чурбанову, - я сверлил взглядом, побагровевшего Ретлуева, - его и министра я пригласил на финал, и я этот сраный финал выиграю! А если вы этому помешаете, то они... оба, будут ОЧЕНЬ недовольны...
Леха, буквально, втиснулся между нами, разделяя своим большим телом. Но я и не думал останавливаться:
- Неделю назад меня в Москве попытались зарезать трое вооруженных "урок"...
Разъяренный Ретлуев, уже открывший было рот, осекся.
- Сейчас все трое в тюремной больнице. Вытаскивать меня из отделения, лично, приезжали Щелоков и Чурбанов. Мне НАДО выиграть этот турнир! Если можете - помогите, станете мешать - СТАНЕМ ВРАГАМИ. НАВСЕГДА, - твердо закончил я.
С трудом сдерживающийся, Ретлуев молчал, наверное, не меньше минуты. Затем с шипением выпустил воздух сквозь сжатые зубы и посмотрел на Леху:
- Что за "трое урок"?
"Большой брат" качнул головой:
- Их на улице... с Давыдычем... ночью попытались ограбить трое... с ножами. Он их всех троих... Две челюсти и нос...
Снова повисло молчание. Леха немного помялся и пробасил:
- Ильяс! Там, действительно... Щелоков и Чурбанов приезжали... Не мешай... Пусть попробует.
Капитан хмуро откликнулся:
- Ты-то куда?...
- Давай по первому бою решать, - перебил Леха, - выбросим полотенце... если что...
Мрачный, как туча, Ретлуев вернулся через полчаса:
- Медосмотр еще раз надо пройти... в старшей группе... - обращался он, исключительно, к Лехе - я для него существовать перестал.
"Да, и хрен-то с тобой... обиделся он... По фиг... главное - результат...".
Когда мы поднялись по лестнице на этаж выше, я, впервые, серьезно засомневался в успехе своей затеи... По этажу, кто в спортивных костюмах, а кто и с голым торсом, разгуливали такие молодые подкачанные "кабанчики", что я, на их фоне, смотрелся... никак. И ощутил себя так же...
- Тут еще олимпийский резерв... - поспешил сообщить Леха, видя мое лицо.
"Бlя... уф! зато теперь знаю что такое "взмокшая задница"...".
Взвешивание и медосмотр прошли беспроблемно, лишь на оформлении возникла заминка, когда мужчина, с ветеранскими планками на пиджаке, спросил где мой паспорт:
- На оформлении, в милиции... - ответил за меня Ретлуев.
- Что ж ты, Ильяс, своему спортсмену и не ускорил-то? - усмехнулся мужчина.
- Нечего... Шестнадцать лет жил без паспорта и еще недельку потерпит... у нас председатель Совета ветеранов приболел... он обычно вручает... - невозмутимо ответил капитан.
"Врёшь, прям... не хуже меня!".
Мужчина за столом понимающе покивал и внес меня в какие-то списки, постоянно сверяясь с листом бумаги, который ему передал Ретлуев.
- Первый бой сегодня... Ну, как очередь подойдет. Следите сами. Финал в воскресенье... Если пройдешь! - хохотнул он, обращаясь уже персонально ко мне.
Я ответил кривой улыбкой...
...Ждать пришлось почти два часа... Их я провел на скамейке, со своей "группой поддержки". Центрального ринга я оказался недостоин. "Таким", как я, полагался тренировочный зал и три ринга в ряд, на которых отборочные поединки проходили одновременно. А так же стояли несколько низких длинных скамеек... для немногочисленных болельщиков.