По лицу шефа пробежало нечто вроде улыбки:
— Разумеется. Улица Воскресенская проходит по вершине вала. И дома возведены на откосе. Первый этаж улицы — это второй этаж во двор. — Тенцер внимательно посмотрел в глаза собеседнику, будто офтальмолог, выискивающий у пациента болезнь, и продолжил. — Как и в других домах, подъезд имеет деревянную дверь. Она никогда не запирается. Правда, вечером подъезд не освещается, и приходится идти на ощупь.
— А подъезд не с переходом, не кривой, как серп?
Шефу было не очень понятно, зачем это Двойник расспрашивает его о таких несущественных деталях. Потом, кажется, сообразил: хочет ночью проведать это место.
Двойнику, пока он вел этот разговор, пришла в голову идея: «Если шеф знает все детали, которые может заметить лишь человек, не раз побывавший там, то это значит — Тенцер сам определил место встречи, а не повторяет чьи-то слова приказа о нашей встрече». А раз так — то, по всей вероятности, тем связником в Казани (на случай провала Выкидника) он и будет. А если это будет его нынешний собеседник, то он ему все толком и, главное, спокойно расскажет, ответит на все вопросы. А если будет раздражаться, как раздражаются от надоедливой мухи, — то вытекает альтернативный вывод, лежащий в разных плоскостях логики: либо на связь придет кто-то другой, либо… там, в подъезде, попытаются его прикончить.
Но Тенцер и не думал серчать. Он с какой-то школьной старательностью отвечал на вопросы, что сам подъезд дома переходов не имеет. Но когда пройдешь подъезд, то выходишь на металлическую площадку, нависающую над двором. С площадки надо поворачивать направо, входить в небольшой коридор и по винтовой лестнице, что находится внутри дома, сходить вниз. И единственный выход выводит тебя во двор. Ну а там и полузрячему старику видна через арку улица, которая делает крутой изгиб в разные стороны. Ну и лети по ней, куда душа позовет.
«Лучшего места ухайдакать человека вряд ли найдешь, — снова кольнула агента навязчивая мысль. — И если позовут на эту явку после какой-нибудь осечки, знай, миленький Герхард, значит, пойдешь добровольно, как баран, под нож. Это надо хорошенько запомнить, чтобы не сделать в горячке опасности механическое телодвижение в сторону этой бойни. Вот ведь как бывает, порой преследуешь, как охотник, какого-нибудь кабанчика, а неожиданно натыкаешься на большого борова, — оживился Двойник. — А на первый взгляд ненужные детали проходника на Воскресенской натолкнули на дельный вывод. Вроде как помогли обнаружить капкан, вернее эшафот».
Предохранительная заготовка, которая в тот вечер крепко осела в голове кайзеровского агента, однажды ночью пригодилась ему. А было это уже в начале осени семнадцатого года, когда он потерпел фиаско с вербовкой начальника чистопольской школы прапорщиков полковника Кузнецова. Сама по себе эта должность, которую занимал этот офицер, значила для германской разведки немного. Но дело в том, что Кузнецова буквально накануне вербовки назначили на солидную должность в Казанский военный округ. И еще не успел появиться приказ о назначении, вернее не успели его довести до сведения самого полковника, как к назначенцу явился Двойник «с гнусным предложением» (по выражению Кузнецова). Одним словом, пришлось агенту заметать следы, тем более что начальник школы успел сообщить о попытке вербовки его начальнику контрразведки Казанского военного округа полковнику Кузьмину.
А следы замел он тем, что наехал на полковника Кузнецова тяжелым тарантасом, на котором восседала разгульная пьяная компания, и — концы в воду. Да еще постарался свалить вину за смерть офицера на одного деревенского паренька (будущего чекиста Измайлова). Тогда, после этой истории, он получил письмо: явиться в Казань на Воскресенскую. В Казань агент явился, на явку не пошел, послал вместо себя одного дельца, с которым познакомился в ресторане. По росту, по конституции этот тип походил на него. Ничего не подозревавшему мужчине он назначил встречу в восемь утра у входа в духовную семинарию. Мужику пообещал принести интересовавший того товар. Двойник предупредил, что если, паче чаяния, задержится на работе, то пусть он топает проходником к нему домой. Сказал, что его квартира расположена над аркой, на втором этаже, куда можно попасть прямо со двора по внешней лестнице, по антресолям. Там пусть его немного и подождет.
Сам Двойник, удостоверившись, что фарцовщик уже торчит у семинарии, нырнул в ближайший переулок, вышел на Черноозерскую улицу, повернул налево и оказался у старого кирпичного дома с аркой, куда и должен был прийти его клиент.
Двойник осмотрелся по сторонам, прижался к стене и снял предохранитель пистолета.