Мембрана расширилась и охватила всё моё тело; каким-то образом даже залезла на ступни, а я ведь на них стоял! Вся кожа некоего Вирослана Кирпе планомерно удалялась. Я почувствовал холод. А чуть позже стало невыносимо чесаться: чесалось всё! Еле сдерживаясь, я стоял, постоянно напрягая мышцы. Только бы не пошевелиться, – с этой техникой нужно вести себя осторожно, иначе быть беде.
Пять минут нестерпимого зуда. После чего пришло облегчение. Почувствовалось, как по всему телу ползут невидимые черви. Наращивалась новая кожа поверх моей, настоящей.
Ничего не было видно; глаза застлала непроницаемая пелена. По глазным яблокам тоже что-то неприятно ползало. На зубах скрежетало что-то противное. В нос ударил приторный запах тлена.
Где-то за спиной слышался успокоительный трёп Жизы, который уверял, что вскоре всё закончится.
И да. Всё закончилось. Неужели… Очень неприятная процедура. Техника на грани фантастики! Если сравнить этот аппарат с тем, который делал из меня Вирослава Кирпе, то… Их даже нельзя сравнивать! Этот аппарат – барахло ещё то! Оно и понятно, – сделано в Сико.
Я отлепил ступни от пола и подошёл к тому месту, где висела моя одежда. Меня сразу остановил Ури.
– Ты что, дурак, что ли?
Я непонимающе уставился на него.
– Эта одежда Вирослана Кирпе! – объяснил он.
– А-а! Чёрт… Да, ты прав. Что-то после этой процедуры я совсем потерял голову. У тебя есть новая одежда?
– Конечно. Всё для тебя! – Ури открыл потайной ящик, вмонтированный в стену, и стал развешивать на крючках вещи. – А вот это, - сказал он, когда закончил с гардеробом, – твой новый финансовый чип. Я… тут… ну, помня наше давнишнее знакомство… в общем, решил сделать тебе небольшой подарочек. Когда у тебя день рождения? В общем плевать, когда ты там родился, подарок я сделал сейчас. На этом чипе есть некоторые средства, которые…
– Ты что, подарил мне деньги? – перебил я его, зная, что если не перебить его словесный понос, то наш «диалог» плавно перерастёт в «монолог» под видом диалога.
– Да, - совершенно серьёзно кивнул он. – Я могу себе позволить сделать жест доброй воли, хотя вюр Рибст ничего про это не говорил.
– Кто? Рибст? Что это ещё за вюр такой?
– Ты не знаешь вюр Рибста? Иди ты! Он же наш руководитель. Вернее, не наш, а твой. Торговый представитель.
– Инструктор, что ли?
– Какой инструктор?
Я махнул рукой. Всё понятно: Инструктор представился доверчивому Ури торговым представителем и даже придумал себе имя! Не может быть, чтобы Инструктора на самом деле и правда звали Рибст. Но это не важно.
Когда я облачился в новую одежду, вытащив из карманов старой всё своё добро, Ури повёл меня вверх по лестнице. Я знал, что Ури уничтожит тряпки Вирослана Кирпе самым надёжным способом; об этом я не переживал. Поблагодарил его за «жест доброй воли», но сказал также, что деньги-то у меня есть в бумажном варианте, на что Ури ответил, чтоб я не выпендривался. Улыбнувшись, я смирился и пожал ему руку по обычаям этой планеты.
Мы вышли по узкой лестнице наверх. Шли по коридору, а по бокам мелькали закрытые двери. Мой проводник сказал, что это «номера для особых встреч». О! Да тут ещё и бордель! Невероятно!
– Слушай, Жиза, - сказал я, когда мы медленно шли мимо очередной вереницы дверей, – а как ты узнал меня, ведь я совершенно был не похож на себя. Моя маскировка… этот Вирослан Кирпе…
– Ха-а! – перебил он меня. – Это уж совсем просто! Во-первых, ты сразу назвал моё старое имя, которое здесь никто не знает. А когда ты сказал «Жиза», да тут вообще сомнения все отпали. Кто ещё, кроме тебя мог знать мою армейскую кликуху?
– Постой, ты что поменял имя?
– Ну да. – Он остановился и недоумённо посмотрел на меня.
– Для чего?
– Как, для чего? А! Ты же, наверняка, ничего не знаешь! Ты здесь впервые, так ведь?
– Да.
– Тогда всё понятно. Поменял имя, да. Знаешь, тут не сильно-то жалуют выходцев из столичных систем. Особенно с Алайи. Наша с тобой родина… ну, как бы это сказать… для здешних жителей… в общем, присутствует что-то вроде зависти. Говорят, типа, вот жируют там в своих столицах, ничего не делают и только деньги гребут и блага всякие, а мы тут, как проклятые на них работаем… Ну и всё такое.
– Понятно.
– Поэтому, я и скрываю своё имя и происхождение, иначе могут быть проблемы. И никакой губер тут уже не поможет, когда кинут несколько «зажигалок» мне в окошко ночью. Ну, ты понял!
– Яснее ясного.
– Да и вообще… тяжело мне было поначалу. Особенно язык учить. Какой-то он у них, грубый, угловатый, шершавый: гр, пр, шл, рп-п-п… Одни гласные! То ли дело алайский! Мы поём, а не разговариваем! А тут даже планета называется Кипп-п-п-п! Чёрте что! А у нас: Ала-а-айа! А? Звучит?